Сын мэра
Шрифт:
Тина стоит, подпирая стену спиной, водит пальцем по экрану телефона.
– Привет, - здороваюсь тихо.
Надувает огромный пузырь жвачки, а когда он лопается, языком собирает его в рот.
– Круто ты меня опустила, Даша.
В глазах ее ненависть и застывшие слезы. Но по лицу вижу, что она лучше руку себе отрежет, чем станет плакать передо мной.
– Прости, Тина, - проговариваю глухо, - представляю…
– Хорошо надо мной поржали, да? – перебивает она.
Вытащив изо рта
– Ты ошибаешься, Тина… никто над тобой не смеялся.
– Ты крыса, Стрельцова. Ты понимаешь это?
Она начинает раскачиваться из стороны в сторону, мотает головой, словно пытается с нее шапку стряхнуть. Кривит рот, обнажая верхние зубы и хрипло смеется.
На миг появляется мысль, что она не трезва или под действием каких-то препаратов, потому что поведение ее как минимум странное.
– Я душу перед тобой обнажила, а ты туда плюнула!
– Я не рассказывала Саше…
– Сука… чмо последнее, вот ты кто…
Я дышу прерывисто, поверхностно. Кожа лица горит огнем. От стыда, обиды и злости внутри все кипит.
– Я к тебе, как к подруге, а ты…
– К подруге? Ты?.. Ты же ни разу не позвонила мне просто так… Каждый раз выспрашивала о Греховцеве.
– И что? – выкрикивает Тина.
– А то, что ты общалась со мной только из-за того, что я близка с его семьей. Так ведь?
Брюнетка, сцепив зубы, молчит. Смотрит на меня исподлобья, как на врага. Задели ее мои слова.
– Мразь… я думала, тебе доверять можно… поделилась самым сокровенным.
– Я не просила, ты сама захотела, - напоминаю ей.
– Гори в аду! – выплевывает Тина, отталкиваясь от стены, - вместе горите в аду, ублюдки!
Смотрю ей вслед, пока она, чеканя шаг, доходит до конца коридора и скрывается за поворотом. Только потом приваливаюсь плечом к стене и закрываю лицо руками.
Кажется, начинается откат. Тело сотрясает крупная дрожь, а горло стягивает спазмом. Чувствую, вот-вот побегут слезы.
– Даша? – из дверного проема появляется голова Лены, - ты чего?
Качаю отрицательно головой. Сознательно дышу медленно и глубоко, закусываю нижнюю губу, чтобы не сломаться.
– Даш, ты плачешь, что ли?.. – она обхватывает мои запястья, пытается отвести руки в стороны.
Сопротивляюсь. Поворачиваюсь к ней спиной, но она не отстает.
– Да что случилось-то?..
Влетаю в раздевалку. Вываливаю из кабинки свои вещи и быстро начинаю переодеваться. Не пойду на третью пару, не смогу.
– Даша…
– Голова болит… я домой…
Лена, конечно, не верит. Ошарашенно на меня глядя, молча наблюдает, как я пихаю в рюкзак форму и выбегаю из раздевалки.
Глава 51.
Саша.
В
Не понял…
Сажусь в машину, завожу двигатель и, набрав ее номер, слушаю длинные гудки.
Трубку не берет. Даже нехорошо как-то становится. Вдоха не сделать – будто грудь ремнями сдавили.
Тут же перезваниваю Ленчику.
– Она на третью пару с физкультуры не вернулась, - воодушевленно отчитывается он.
– Ясно.
Доезжаю до общаги и, нагло минуя вахтера, поднимаюсь сразу на четвертый этаж. Два стука в дверь и ее тихое: «Кто там?»
Сидит на кровати по-турецки. На коленях раскрытый учебник, а на бледном лице слезы.
В два шага оказываюсь около кровати, присаживаюсь на корточки, смотрю в испуганные глаза.
– Рассказывай, что стряслось.
– Н-ничего…
– Даша!
Нижняя губа жалобно трясется. Еще немного, и заплачет.
Бл@ть!
Тяжело вздохнув, решаю не давить. Успокоить для начала нужно. Поднимаюсь на ноги и оглядываюсь. В прошлый раз внимания не обратил на обстановку. Не интересно было. Сейчас все кардинально поменялось.
Очень убого. У меня в хате прихожая в два раза больше, чем эта комната на двоих. Две узкие кровати с продавленными матрасами и крохотный старый стол, заваленный учебниками и тетрадями, между ними.
С Дашкиной стороны стоит полстакана чая и недоеденный бутерброд с дешевым сыром. Понятно теперь, куда недостающие килограммы девались.
– Поехали.
– Куда?
– Ко мне. Поешь нормально и выспишься.
– Я и здесь нормально… - начинает привычно упрямиться.
– Даша, не доводи до греха! Утащу силой, ты меня знаешь…
Дует губы и отворачивается к стене. Чувствую себя последним терпилой, но держусь. Пусть капризничает… пока. Как только успокоится – нас ждет серьезный разговор на тему пропущенных звонков и неотвеченных сообщений.
Дашка нервничает, даже злится немного, но хотя бы больше не собирается лить слезы.
– Даш, - снова опускаюсь на корточки, чтобы заглянуть в ее глаза, - я не буду приставать… обещаю.
– Секса не будет! – тут же вставляет она.
– Не будет.
Подрочу в душе. Привыкать, что ли?..
Я помогаю ей собраться. Закидываю в рюкзак учебники и тетради, зарядник для телефона, планшет. Дашка собирает одежду, косметику в другую сумку.
Не охота пугать, поэтому молчу, что рано или поздно я заберу ее отсюда насовсем. Пусть на моей кровати со своими учебниками сидит, и трусы ее сушатся пусть в моей ванной.