Сын обкомовского работника
Шрифт:
Дорогие мои, сейчас я хочу расставить некоторые акценты, чтобы у вас не возникало неловкости, которая почему-то возникает у меня, когда я описываю те события.
Во-первых, все истории происходили на Украине, как сейчас принято говорить в Украине.
Поэтому если речь идёт о не евреях, то это как правило люди украинской национальности.
Нет надобности говорить, что слово "предатель" национальности не имеет.
Нет надобности говорить, что были те, которые предавали, а были те, кто спасал, рискуя своими семьями.
Во- вторых, если евреев спасали за их же деньги, то честь и хвала тем людям, независимо
Поэтому всех, кто спасал евреев во время Второй мировой войны называют Праведниками Мира.
В Яд-Вашеме, под Иерусалимом, есть мемориал памяти жертв Второй мировой войны. В честь каждого Праведника Мира там посажено дерево. И нигде, вы слышите, нигде не сказано, спасали они бедных евреев за деньги или абсолютно даром. Спасли - низкий вам поклон! Взяли что-то - это на вашей совести, но сам факт спасения перевешивает всё остальное. Поэтому попрошу без осуждения.
И в-третьих. Уже давно доказано, что на оккупированных территориях евреев убивали сами жители, а не немцы. Немцы редко пачкали своим руки, и уж тем более в маленьких местячковых городах. Этот кошмар происходил как в Украине, так и в Белорусии, и в Прибалтике, и в Польше. То есть, делали это непосредственно местные жители: украинцы, белорусы, поляки, литовцы, латыши, эстонцы и русские. Это доказанный факт. Но и спасали они же, правда, в гораздо меньшем составе. И всё же были герой и о них вы тоже прочитаете в рассказах деда Изи.
Именно тогда, когда по улицам городка перестали ходить евреи, начались облавы на тех, кто как-то ещё существовал. Нет, дорогие мои, не немцы творили этот беспредел. Это были натасканные немцами полицаи, которые рыскали, как шакалы по домам и вытаскивали найденных "жидов" на улицу. Их даже не уводили в лес - расстреливали на месте. Если попадалась девушка, её раздевали, насиловали, а потом убивали.
Наконец дошла очередь и до Василия. К дому подошёл наряд во главе со старшим полицаем. Этот полицай славился особыми зверствами и на руках его было немало еврейской крови. С командой ворвался он в дом Василия и потребовал отдать прячущегося жида.
Отгадайте с трёх раз, кто был этим зверем? Мне кажется, что на сей раз вы угадали сразу же - это был Ким, сын обкомовского работника.
Нужно сказать, что у Василия была семья, которой он не хотел и не мог рисковать. Своя рубашка, сами понимаете, к телу всегда ближе. Да и кто такой этот Давид, чтобы ради него рисковать? Всю жизнь катался как сыр в масле на папиных харчах, в то время, как сын Василия с пятнадцати лет гнул спину на той же базе, подрабатывая грузчиком.
Обыскивать дом полицаи не стали. Не было никакого смысла себя утруждать: вывели всю семью Василия во двор и Ким поставил условие, что если они сейчас же не отдадут жида, то все домочадцы бывшего водителя бывшего завбазой сгорят вместе с домом и сараем. Вы же понимаете, что нужно было быть героем, чтобы не отдать на растерзание оголтелой, алчущей крови своры, прячущегося парня.
Василий показал на сарай и через две минуты голодный, исхудавший, измученный сын завбазой стоял перед счастливыми полицаями. Счастливы они были
Ким подошёл к своему бывшему однокласснику, посмотрел ему в глаза, ухмыльнулся и осмотрел двор. Во дворе у Василия стояла старая, но ещё крепкая бочка. Она была пуста - раньше, до войны, жена Василия солила в ней огурцы. Все огурцы давно были съедены и в бочке лежал какой-то хлам. Ким приказал выкатить бочку и поставить её посреди двора. Бочку освободили от старого хлама и поставили туда, куда велел старший полицай.
– А ну-ка, Додик, полезай-ка ты в эту замечательную бочку!
– распорядился Ким.
Давид понимал, что полезет он в бочку или нет - это уже никакого значения не имеет и поэтому стоял не шелохнувшись.
– Не хочешь, жид, в бочку залезать? Ну так мы тебя туда сами затолкнём. Разденьте жида!
Два полицая бросились к Давиду, который продолжал стоять. С него быстренько сняли изношенную за эти несколько месяцев одежду и затолкали в бочку.
Если вы думаете, что как в сказке о царе Салтане, "засмолили, покатили и пустили в Окиян", вы ошибаетесь. Бочку не засмолили и никуда не покатили - ну не было в Черняхове Окияна. В бочку стали наливать воду прямо из колодца. Нужно сказать, что морозы стояли в то время года крепкие и вода в колодце была почти замёрзшей. Ведро, когда опускалось, разбивало корочку льда, которым покрывалась вода за считанные минуты.
Давид не издавал ни звука. Скрючившись, абсолютно голый, он сидел в бочке и, наверное, молился... Кто знает, о чём он думал в те последние минуты своей жизни - страшно, очень страшно представить себе его мысли... Да и были ли они у Давида - этого уже никто никогда не узнает. Скорее всего были. Мне почему-то кажется, что он разговаривал с самим Б-гом...
– Господи, почему ты допускаешь это?
– Потому что так нужно.
– Кому нужно, Господи?
– Людям нужно, чтобы поняли люди, то от веры отходить нельзя.
– А я причём, Господи?
– А при том, что жил ты, Давид, вольготно, законы божьи презрел, молишься вот только сейчас...
– Но ведь другие молились чаще, а их тоже уже нет! Это не справедливо и я не хочу умирать такой ужасной смертью, сидя в бочке. Почему, Господи?
– Потому что пути мои неисповедимы...
Больше Давид ничего не слышал. Больше Давида не было. Бочку оставили стоять на морозе и на утро, когда Василий, оставшийся в живых по доброй воле Кимки, осторожно вышел посмотреть что и как, он увидел страшную картину: вода в бочке превратилась в кусок льда и сквозь толщу льда на него смотрели открытые глаза Давида. Его голова была запрокинута а в глазах стоял немой вопрос: "За что, Господи?"...
Часть третья
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Всё рано или поздно заканчивается, закончилась и эта страшная война. Домой, в разгромленный Черняхов, вернулся бедный сапожник Хаим с женой и жена бывшего обкомовского работника. Сам обкомовский работник погиб и это было его великим счастьем, ибо не суждено ему было узнать, какого монстра он вырастил. Мать Кима прошла всю войну и вернулась в надежде хоть что-то узнать о своём сыне.
Приехал и сын Хаима, Йосиф, который окончил войну в звании майора. Именно Йосиф и узнал от местных жителей о проделках Кима, который к тому времени как сквозь землю провалился.