Сын палача
Шрифт:
За живой изгородью и уже восстановленными коваными воротами начиналась обрамленная мощеными дорожками поляна, по которой прошлые хозяева катались на лошадях. Конюшня расположилась слева от ворот, но сейчас практически пустовала, если не считать пару выездных лошадей. Также имелись две кареты. Справа красовались теплицы, одна — цветочная, вторая — огородная, где выращивались свежие овощи к столу. Чуть дальше, по той же стороне, с торца главного здания поместья ютились хозяйственные постройки, добротные, каменные, совершенно непохожие на деревянные сараи. В центре гордо располагалось главное здание, построенное в
Этот особняк с некогда великолепным фасадом являлся не просто местом жительства нескольких человек, имеющих знатное происхождение, это было с любовью созданное уютное гнездышко дворянской семьи.
К сожалению, хозяин этого поместья давно не чувствовал этого уюта.
Стоя у окна в просторном кабинете, темноволосый мужчина в летах смотрел на юного сына, оседлавшего одну из смирных лошадок и оттачивающего навыки верховой езды.
Глава рода, не смотря ни на его положение, ни на свое собственное, с гордостью носил одежду цветов клана. Даже в сегодняшнем неброском облачении в кожаные штаны, заткнутые в голенища черных сапог, и рубашку, рукава которой для удобства были закатаны, внимательный наблюдатель легко определит принадлежность этого человека клану Талсодан. Выдавали детали. Воротник сорочки украшала искусная вышивка, содержащая в себе синие линии рода в сочетании с зеленым цветом клана. Элементы узора, используемая палитра знающим людям говорили о многом, и путаться в них считалось страшным невежеством, ошибочная трактовка в их обществе приравнивалась к оскорблению.
Как и большинство отцов, он желал увидеть наследника взрослым и вошедшим в силу, увидеть того, кому передаст дела, за кого не будет стыдиться перед предками. Но уверенности в светлом будущем, как и в том, что ему представиться возможность хоть что-то передать своим детям, у Келдрина Эвверана не было. На данный момент ситуация развивалась едва ли не наихудшим (из всех предполагаемых вариантов) образом, но Келдрин не из тех, кто сдается без боя.
— Я уверен, что это проклятие, Фрасис.
Гость, расположился в удобном кресле и смотря в спину собеседнику слегка пожал плечами. Мужчина облаченный в охотничий камзол, на котором виднелись следы недавней скачки, прибыл издалека и не имел еще времени привести себя в порядок. Рукава его куртки также, как и воротник сорочки хозяина особняка, были отделаны традиционным узором клана Талсодан.
— Конечно, это проклятие, Кел, мы это понимали еще осенью, но что с того? У нас нет магов жизни, чтобы развеять его своими силами. Клан очень хочет помочь тебе, но не может.
Келдрин обернулся, медленно подойдя к столу:
— Неужели из сотен магов не найдется никого, кто готов хорошо заработать?
Фрасис вздохнул, закрывая глаза. Он уважал сильного и волевого супруга своей двоюродной сестры, даже несмотря на присущую тому прямоту характера, которая иногда очень мешала делам. Особенно тем, где требовалась изворотливость хитрого лиса. Келдрин же пер с уверенностью дикого кабана.
— Нет. Никто не захочет иметь с нами дел. Да и нет у клана лишних денег, чтобы купить тех немногих, что все же готовы наплевать на опалу императора, вместе со всей Большой Пятеркой, — открыто произнес он то, что оба собеседника и так
Выслушав эти слова Келдрин, несколько секунд удерживал хладнокровное спокойствие, но равновесие было потеряно, и он со злобой ударил по столу.
— Проклятие!
— Успокойся. Сядь! — требовательно произнес Фрасис. В отличие от Эвверана, он свое спокойствие сохранял довольно-таки успешно.
Впрочем, это состояние удерживалось не столько силой характера, какая, несомненно, присутствовала, сколько тем, что у него было время переварить факты и понять глубину бедственного положения, как всего клана, так и входящих в него родов. Фрасис не смирился, но достаточно трезво осознавал и, что немаловажно, принимал ситуацию со всеми ее минусами.
Глава рода сел за свой стол, возвращая контроль дыханию и мыслям.
— Какие у нас варианты? — спросил он, с затаенной надеждой посмотрев на своего собеседника.
— Да только один, если рассматривать реалистичные, — сделал Фрасис небольшую паузу. — Найди того, кто наложил проклятие.
— Сказать легко, — поморщился Келдрин. — Мне сейчас никто не подчиняется, кроме нескольких верных людей. Их слишком мало, чтобы провести полноценный поиск.
— Так вот бери этих верных и начинай сам обшаривать долину. Своими силами. Потому что ничего другого тебе и не остается, — и, видя реакцию прямо противоположную радости от такого ценного совета, Фрасис продолжил: — Я знаю, что это совсем не то, чем ты привык заниматься. Но выбора у нас все равно нет. Не справишься и это последний сезон, который твоя семья проводит в этом роскошном особняке, — мужчина не смог удержаться от сарказма. — А куда ссылают неугодных отлично знаешь сам.
Глава рода в очередной раз тяжело вздохнул, пытаясь смириться с неизбежным.
— Дашь совет?
— Дам, Кел, — Фрасис говорил уже тише. Как бы ему самому ни хотелось помочь Эвверанам, но сейчас для этого не было необходимых ресурсов. — Тебе нужен местный на службе. Какой-нибудь умный парень, понимающий, что и как здесь было устроено до нас, знающий в лицо или иным образом все местное дворянство.
— И где я такого возьму?
Фрасис подавил желание прикрыть глаза рукой. В такие моменты ему было очень стыдно за родственника.
— Да из местных же дворян, Кел! — пояснял он, как ему казалось, очевидное. — Это сейчас делают все наши рода, имеющие дела в генерал-губернаторстве. Самых достойных уже разобрали, но ты не отчаивайся. Все еще есть бывшие военные маги, некоторые из них сидят по тюрьмам, а кто-то уже вышел по амнистии. А еще есть просто лишившиеся источника и привилегий, шатающиеся в поисках работы. Найдется. Люди готовы работать за кров и еду, а при наличии вознаграждения тем более. А у тебя есть возможность им это предложить.
— И чтобы ко мне в лице этого местного мага в дом попал шпион от наших врагов?! — Келдрин в негодовании сжал кулак. — Не считай меня совсем идиотом, Фрасис. Кое-что о дворцовых интригах я знаю.
— Ты прав, отчасти, — его собеседник кивнул. — Тебе вполне могут кого-нибудь подослать. Но, прости за прямоту, — слегка улыбнулся Фрасис, подначивая мужчину, — при дворе ходит мнение, что ты провалишься и без посторонней помощи. Никто не будет этим заниматься, потому что не воспринимают тебя всерьез.