Сын повелителя сирот
Шрифт:
– Хорошо, собака, – произнес Чон До и холодно погладил ее по голове, подражая американцам.
Ванда давила сок деревянной палкой, а Пилар заливала ликер в блендер. Ванда нажимала на кнопки в такт музыке, затем Пилар ловко наполнила ряд желтых пластиковых стаканчиков. Заметив Чон До, она принесла ему напиток.
Он уставился на посыпанный солью обод стакана.
– Что это? – спросил он.
– Попробуйте, – предложила она. – Пора немного развлечься. Знаете, что Саддам прятал в самой глубокой комнате своего бункера? То есть под укрепленным командным пунктом и центром
Он посмотрел на нее удивленно.
– Всем нужно иногда развлекаться, – улыбнулась она.
Чон До выпил – терпко и сухо, по вкусу сама жажда.
– Я проверила вашего друга, – сказала Ванда. – У японцев и южнокорейцев нет никого, подходящего под описание. Если он переплыл Ялуцзян и попал в Китай, то я ничем не смогу помочь. А, может, он назвался новым именем. Подождите, может, он найдется. Иногда они добираются до Таиланда.
Чон До раскрыл сложенный листок из телефонного справочника и протянул его Ванде.
– Можете передать это сообщение?
– «Живы и здоровы в Северной Корее», – прочитала она. – Что это?
– Это список похищенных японцев.
– Про эти похищения писали в газетах, – возразила Ванда. – Любой мог составить такой список. Это ничего не доказывает.
– Доказывать? – удивился Чон До. – Я не хочу ничего доказывать. Я пытаюсь сказать вам то, чего не знает больше никто: ни один из этих людей не пропал бесследно, они все выжили, с ними все хорошо. Не знать – это самое страшное. Этот список не для вас – это послание от меня их семьям, для их душевного спокойствия. Больше мне нечего им дать.
– Все они живы и здоровы, – повторила она. – Кроме той, что со звездой?
Чон До заставил себя произнести ее имя.
– Майюми, – сказал он.
Она отпила глоток и посмотрела на него искоса.
– Вы говорите по-японски?
– Достаточно хорошо, – сказал он. – «Ватаси но неко га маиго ни наримасита?».
– Что это значит?
– Помогите, пожалуйста, найти моего котенка.
Ванда взглянула на него, а затем сунула лист бумаги в задний карман.
Только на ужине Чон До смог приглядеться к доктору Сону. Он старался угадать, как прошли переговоры, по тому, как тот наливал дамам «Маргариту» и одобрительно кивал, наблюдая за зажигательной сальсой. Стол был круглый, на восемь человек, Пилар приносила новые блюда и уносила пустые тарелки. Она произносила название каждого блюда, которое ставила на вращающийся поднос в центре стола, включая флаутас, моле, релленос и тако: тут были теплые тортильи и блюда с кориандром, луком, ломтиками помидоров, шинкованной капустой, мексиканской сметаной, черными бобами и мясом тигра.
Когда доктор Сон попробовал своего тигра, в глазах у него мелькнуло ликование.
– Скажите, разве это не вкуснейший тигр, какого вам доводилось пробовать? – спросил он. – Разве американский тигр сравнится с этим? Корейский тигр такой свежий, питательный.
Пилар принесла еще тарелку с мясом.
– Bueno, – сказала она. – Жаль, что нет мексиканского
– Ты превзошла себя, Пилар, – похвалила ее жена Сенатора. – Ничего вкуснее я еще не ела.
Доктор Сон посмотрел на них с подозрением.
Министр поднял свой тако, произнеся по-английски «Да».
Томми ел тако и одобрительно кивал.
– Вкуснее я пробовал только с приятелями в одном ресторанчике, – вспоминал он. – Мы нахваливали ужин и наелись до отвала. Мы так восхищались этим блюдом, что к нам привели шеф-повара, который предлагал нам приготовить еще мяса – с собой, что это не проблема, потому что у него осталась еще одна собака на заднем дворе.
– Ох, Томми, – вздохнула жена Сенатора.
– Однажды я была у народных ополченцев, – сказала Ванда. – Они устроили пир и приготовили блюдо из эмбрионов свиньи, сваренных в козьем молоке. Это самое нежное мясо.
– Хватит, – взмолилась жена сенатора. – Сменим тему, пожалуйста.
– Что угодно, кроме политики, – попросил Сенатор.
–Я хотел спросить, – начал Чон До. – Когда я плавал в Японском море, мы засекли сигнал двух американских девушек. Я так и не узнал, что с ними стало.
– Которые гребли вокруг света, – уточнила Ванда.
– Какая жуткая история, – сказала жена Сенатора. – Такая потеря.
– Лодку нашли, да? – спросил Сенатор у Томми.
– Нашли лодку, но пустую, – ответил тот. – Ванда, твоим источникам известно, что там произошло на самом деле?
Ванда наклонилась над своей тарелкой, у нее по руке стекал соус тако.
– Я слышала, лодка обгорела, – отозвалась она. – Нашли кровь одной девушки, а вторая исчезла бесследно. Может, убийство и самоубийство.
– Это та девушка, которая гребла по ночам, – догадался Чон До. – Она воспользовалась сигнальным пистолетом.
За столом воцарилось молчание.
– Она гребла с закрытыми глазами, – пояснил Чон До. – Вот в чем проблема. Вот почему она сбилась с курса.
– Зачем вы спрашиваете, что с ними стало, если уже знаете? – удивился Томми.
– Я не знаю, что произошло, – возразил Чон До. – Я только знаю, как.
– Расскажите, что произошло с вами, – попросила его жена Сенатора. – Вы сказали, что плавали на корабле. Откуда у вас такая рана?
– Еще не время, – предупредил доктор Сон. – Рана еще свежа. Рассказывать эту историю не намного легче, чем слушать. – Он обратился к Чон До: – В другой раз, да?
– Все в порядке, – сказал Чон До. – Я могу рассказать.
И он подробно поведал о том, как они столкнулись с американцами, как те высадились на «Чонма», как солдаты со своими винтовками испачкались в саже, пробираясь по их кораблю. Он объяснил, как они нашли выловленные командой «Чонма» из моря кроссовки, как солдаты курили и разбросали обувь после проверки всего корабля, как украли сувениры, включая драгоценные портреты Дорогого Вождя и Великого Руководителя, как второй помощник выхватил нож, и американцы были вынуждены отступить. Он сказал и об огнетушителе. Он рассказал, как офицеры с американского корабля пили кофе и наблюдали. Он подробно описал крылатую ракету, которая играла бицепсами на зажигалке моряка.