Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Начав собирать около Александрии крупное войско, он, как уже упоминалось ранее, сразу же назначил меня командующим левым флангом, на котором была сосредоточена большая и сильнейшая часть кавалерии.
Таким образом, я стал, по совместительству, ещё и командиром от кавалерии. Отец полагал меня энергичным, инициативным и умным молодым парнем, который был знаком с тактикой и стратегией, отличался искусностью в верховой езде и умел извлекать выгоду из любой ситуации.
Уж не знаю, насколько это было верно — характеризовать меня таким образом, ведь себя бы я
Впрочем, не то чтобы в тот момент я мог высказаться о том, что всё не так и на самом деле я ничто и звать меня никто. Всё, что мне теперь оставалось — сделать успех гарантированным. Собственно, именно этим я и занялся.
Решив, что текущих войск для гарантированного успеха недостаточно, несмотря на то, что противостоять нам предстояло македонянам и их ахейским союзникам, в то время как нашим союзником должны были выступить спартанцы.
Удерживая эту мысль в голове, я тут же решил воспользоваться своими обширными связями, чтобы получить какую-либо поддержку, будь то финансовую или же прямую — в лице солдатов.
К несчастью, большая часть греческих наёмников уже участвовала в Клеоменовой войне, в которую собирался вклиниться, буквально сразу же после вступления Македонии под правительством Антигона III Досона, Египет под властью Птолемея III Эвергета.
Тем не менее, я сумел привлечь в Египет на службу великое число наёмников — 600 всадников, тяжёлую кавалерию из фракийцев, кельтов и иберов, которых я оплачивал из своего собственного кармана. Разумеется, я тут же поставил их на свой левый фланг, чем значительно усилил его.
Впрочем, на то, чтобы завербовать ещё больше, у меня уже не хватило времени и денег. Да и, собственно говоря, большего отец мне не позволил бы в любом случае — появление у меня личной гвардии его очень сильно взбесило, хотя ряд компромиссов и сумел успокоить его паранойю.
К счастью, больше инцидентов не было. Всё то время, пока отовсюду собирались войска и готовились корабли, я, как ни странно, занимался тем, что дрессировал своих солдат.
Пока одни просиживали целые месяцы на жопе ровно, мои солдаты подвергались различным истязаниям, потому что я, разумеется, тут же полез в готовую единицу, чтобы навести там свои порядки.
Я заставлял своих солдат отрабатывать тактические манёвры и взаимодействие на поле боя, устраивал им марши и марш-броски, заставлял их тренироваться во владении пикой, щитом и конём, причём до изнурения.
Естественно, я также снабдил свою гвардию новым вооружением, в том числе и конным. Так, после перевооружения каждый всадник моей гвардии имел кавалерийскую спату и сарматский контос.
Защитное же вооружение всадников отныне состояло из трёхслойного доспеха доспех — сначала стёганый поддоспешник на манер субармалиса (без птериг), потом хауберк и шоссы, а снаружи — типичная бригантина.
Кроме того, каждый всадник имел пластинчатая защита ног и стоп поверх кольчуги, а также сегментные наручи на
Конный доспех же состоял из шонфрона с шорами и полной кольчужной попоны. Кроме того, очевидно, как же без этого, всадникам было представлено седло с твёрдым ленчиком, высокой передней и задней лукой, а также яслями. По сути, прообраз типичного средневекового кресельного седла.
Ну и, естественно, добавили железные стремена — не самое важное нововведение, особенно на фоне появления седла с твёрдым ленчиком, поднятыми луками и приращениями по бокам, которые делали таранный удар средневекового рыцаря принципиально возможным.
Поднятие лук же было сделано принципиально возможным благодаря улучшению подпруг за счёт улучшения качества материала, а это, в свою очередь, было достигнуто за счёт улучшения качества выделки кожи.
Как-никак, без хороших подпруг седло с более высокими луками бы просто быстрее бы сползало из-за увеличившейся продольной нагрузки.
Хотя, конечно же, он всё равно не был бы таким мощным и эффективным, как таранный удар с применением крючка (до его появления копьё либо просто зажимали между подмышек, либо крепили специальным ремнями, но это было уже более редким явлением), который повышал мощь таранного удара примерно в 2 раза.
Впрочем, для этого понадобилось бы сделать жёсткую латную кирасу, ведь крючок не прикрепишь на кольчугу, но это уже, как вы понимаете, совершенно другой уровень вооружений.
В любом случае, стоило всё это дело — моё почтение. Качественная сталь, ручная и единичная работа, непривычное для кузнецов вооружение — по всем этим причинам всё это удовольствие стоило, должен сказать, просто безумных денег.
Тем не менее, оно того стоило — никогда ранее история прежде не видела столь защищённую кавалерию, да и, собственно, это была уже практически пиковая стадия развития тяжёлой кавалерии — дальше только латы.
Впрочем, это было бы уже излишне — атакующее вооружение того времени и без того было просто неспособно пробить получившуюся защиту, причём буквально.
Хотя, в таком случае нужно признать, что и та защита, которая получилось по итогу — излишняя. На самом деле, было бы достаточно и длинной кольчужной рубахи на манер позднеримского образца, под которой был бы стёганый поддоспешник.
В общем-то, это всё было ради престижа, а в случае меня — дополнительная безопасность. Меня ждала великая судьба, а потому помирать на Пелопоннесе — идея, безмерно мне отвратительная.
Ну и, конечно же, чтобы наёмникам было не так сложно терпеть истязания, которым я подверг их, я повысил им вдвое жалование и отныне выплачивал премии за хорошие результаты, а также штрафовал за плохие результаты.
Должен признать, произвело это эффект исключительно положительный — к началу смотров, а они были проведены через полгода после начала подготовки к военной экспедиции на территорию Греции, буквально перед началом погрузки солдат на корабли и сразу же после сбора урожая.