Сын Солнца
Шрифт:
Фараон лишь ненадолго вышел к своим подданным, уступая своему старшему сыну славу удачного похода. Как выпускники Капа, которым было обещано блестящее будущее, Моисей, Амени и даже Сетау, одетый для такого случая в роскошное платье, подаренное Рамзесом, были в числе приглашенных.
Амени разговаривал с вельможами Мемфиса и задавал безобидные вопросы о злополучных мастерских по изготовлению чернильных брусков. Но его настойчивость не увенчалась успехом. Сетау был срочно вызван интендантом Шенара, потому что в царских погребах, где хранились
Моисея со всех сторон окружили красивые женщины, которым нравилась его мужественная осанка. Большинство из них с удовольствием приблизились бы и к Рамзесу, но Красавица Изэт ревностно охраняла его. О будущем двух молодых людей ходили лестные слухи. Моисею прочили высокую должность, а о храбрости Рамзеса ходили легенды, поговаривали также, что он, должно быть теперь получит высокий пост.
В перерыве между танцами друзьям удалось кое-как отделаться от поклонниц и остаться, наедине в саду.
— Ты слышал речь Шенара?
— Нет, у моей милой невесты в это время нашлись другие занятия.
— Твой брат утверждает во всеуслышание, что он великий полководец, выигравший эту военную кампанию. Благодаря ему потери среди египтян были сведены к минимуму, и грубая сила уступила место дипломатии. Кроме того, он дал понять, что Сети устал, ведь власть изматывает, и назначение Шенара в качестве соправителя не заставит себя долго ждать. Он уже наметил программу своего правления: первенство в международной торговле, отказ от военных столкновений, торговые союзы с нашими злейшими врагами.
— Он внушает мне отвращение.
— Я согласен, его личность малопривлекательна, но его обещания заслуживают внимания.
— Протяни ладонь хеттам, Моисей, и они отрежут тебе всю руку.
— Но война ничего не решает.
— Шенар сделает из Египта подчиненную и разоренную страну. Земля Фараонов — это особый мир, когда она слабела или проявляла чрезмерную наивность, азиаты захватывали ее. Понадобилось много героизма, чтобы изгнать захватчиков и отбросить далеко от наших границ. Если мы сложим оружие, нас истребят.
Пыл Рамзеса удивил Моисея.
— Признаю, это слова правителя, но ты уверен, что это верное направление?
— Не существует других способов, чтобы сохранить единство нашей территории и позволить богам и дальше царить на нашей земле.
— Боги… А боги существуют?
— Что ты хочешь сказать?
Моисей не успел ответить — группа девушек возникла между ним и Рамзесом, и они засыпали молодых людей вопросами об их будущем. Красавица Изэт немедленно
— Твой брат задержал меня, — призналась она.
— По какому поводу?
— Он не прочь жениться на мне. При дворе все единодушно утверждают, что Сети вот-вот приобщит Шенара к царствованию. Твой брат предлагает мне стать великой супругой фараона.
Тут с Рамзесом случилось что-то необычное: мысль его внезапно покинула Мемфис и полетела к гарему Мэр-Ур, где он увидел юную прилежную девушку, переписывающую изречения Пта-Хотепа при свете масляной лампы.
Красавица Изэт заметила замешательство возлюбленного.
— Тебе плохо?
— Знай, я незнаком с болезнью, — сухо ответил он.
— Ты казался таким далеким…
— Я размышлял. Ну и что, ты намерена согласиться?
— Я уже дала ему ответ.
— Поздравляю, Изэт. Ты будешь моей царицей, а я — твоим слугой.
Она в шутку стала молотить его в грудь кулачками, он схватил ее за запястья.
— Я люблю тебя, Рамзес, и хочу жить с тобой одной жизнью, как мне втолковать тебе это?
— Прежде чем стать мужем и отцом, я должен получить более ясное представление о пути, которому хочу следовать. Дай мне время.
Благоуханная ночь подходила к концу; музыканты и танцовщицы удалились, ушли и пожилые придворные. Тут и там в просторном дворцовом саду оставшиеся обменивались новостями и строили мелкие интриги, чтобы подняться на ступеньку выше по служебной лестнице, отодвинув соперников в сторону.
Вдруг, нарушив спокойствие, со стороны кухни раздался душераздирающий крик.
Рамзес первым был на месте происшествия. Управляющий кочергой бил старика, закрывающего лицо руками. Сын Фараона схватил нападающего за горло так, что чуть не задушил его, тот выпустил свое оружие, а старик тем временем спасся бегством, спрятавшись среди сбежавшихся на шум мойщиков посуды. Тут вмешался Моисей.
— Ты убьешь его!
Рамзес ослабил хватку. Управляющий с побагровевшим лицом с трудом приходил в себя.
— Этот старик — хеттский пленник, — объяснил он, — я должен был проучить его.
— Ты со всеми работниками так обращаешься?
— Нет, только с хеттами.
Шенар, чьи одежды своей роскошью затмевали самые элегантные наряды, разогнал любопытных.
— Разойдитесь, я займусь этим.
Рамзес схватил управляющего за волосы и швырнул на землю.
— Я обвиняю этого подлеца в том, что он мучил человека.
— Ну-ну, дорогой братец, не надо, не расходись… Мой управляющий иногда немного строг, но…
— Я подам жалобу и буду свидетельствовать перед судом.
— Ты, так ненавидящий хеттов…
— Этот работник — уже не враг. Он работает на нас и имеет право на уважение. Этого требует закон Маат.
— Только не надо громких слов! Забудем об этом происшествии, и я буду тебе благодарен.
— Я тоже буду свидетелем, — заявил Моисей, — такое поведение ничем нельзя оправдать.