Сын Солнца

Жак Кристиан

— Я пожелал служить тебе.

— Подумай о своей карьере, Амени.

— Она уже определена.

Эта нерушимая дружба наполняла радостью сердце Рамзеса. Но окажется ли он сам достойным ее?

— Ты продвинулся в расследовании?

— Нет, но я не теряю надежды. А ты?

— Несмотря на вмешательство царицы, нет никакой серьезной зацепки.

— Это человек, имя которого никто не решается произнести, — заметил Амени.

— И не зря, тебе не кажется? Обвинять без доказательств было

бы серьезной ошибкой.

— Я люблю, когда ты так говоришь. Ты все больше становишься похожим на Сети.

— Я его сын.

— Шенар тоже. А между тем можно просто поклясться, что он принадлежит к другому роду.

Рамзес нервничал. Почему в момент отъезда в гарем Мэр-Ур Моисея вызвали во дворец? Его друг во время экспедиции не допустил никакой ошибки. Наоборот, рудокопы и воины с похвалой отзывались о работе молодого интенданта и высказывали пожелания, чтобы коллеги брали с него пример. Но клевета и злословие не переставали подстерегать его. Возможно, популярность Моисея задела какого-нибудь высокопоставленного бездаря.

Амени продолжал писать.

— Ты не беспокоишься?

— Беспокоиться? Только не за Моисея. Он твоей породы. Испытания закаливают его вместо того, чтобы сломить.

Этот аргумент не убедил Рамзеса. Характер еврея, определенно, вызвал скорее зависть, чем уважение.

— Вместо того, чтобы терзать себя, почитай лучше последние царские указы, — посоветовал Амени.

Сын Фараона принялся за это, сосредоточившись с огромным трудом. Он раз десять вставал и бродил по террасе.

Незадолго до полудня он увидел, как Моисей выходит из административного здания, куда его вызывали. Рамзес не мог больше ждать, сбежал по лестнице и бросился другу навстречу.

Еврей казался расстроенным.

— Ну, рассказывай!

— Мне предлагают должность старшего мастера на царских стройках.

— Ас гаремом покончено?

— Да, я буду участвовать в строительстве дворцов и храмов, и мне придется переезжать из города в город, чтобы следить за работами главного мастера.

— Ты согласился?

— Разве это не лучше, чем расслабленная жизнь в гареме?

— Так это повышение! Аша в городе, Сетау тоже. Сегодня вечером устроим праздник.

Глава 28

Выпускники Капа провели оживленный вечер: прекрасные танцовщицы, вино, мясо, десерт… — все это было близко к совершенству. Сетау рассказал несколько историй о змеях и поведал о своем способе соблазнять красавиц, спасая их от змей, которых сам подбрасывал им в дом. Это поведение, которое он находил немного безнравственным, позволяло ему обходиться без долгих ухаживаний.

Каждый рассказал о своем будущем: Рамзеса ждала армия, Амени — карьера писца, Аша — дипломата, Моисей займется

общественными работами, а Сетау — своими дорогими пресмыкающимися. Как знать, когда они снова увидятся, и будут ли так же счастливы и на взлете сил?

Сетау ушел первым в обществе нубийской танцовщицы, которая весь вечер бросала на него нежные взгляды. Моисей собирался поспать несколько часов перед тем, как отправиться в Карнак, где Сети собирался начать гигантскую стройку. Амени, не привыкший много пить, заснул на мягких подушках. Ночь была благоуханной.

— Странно, — сказал Аша Рамзесу, — город кажется таким спокойным.

— А разве должно быть что-то другое?

— Мои поездки в Азию и Нубию сделали меня умнее. Мы живем в ложной безопасности. Более или менее грозные народы к северу и к югу от нас только и думают о том, как завладеть нашим богатством.

— На севере — хетты, а на юге?

— Ты забыл о нубийцах.

— Но они так давно подчинены нам!

— Я тоже так думал до тех пор, пока не поехал туда и не обследовал все на месте. Языки развязались, и я услышал менее официальные речи, познакомившись с реальной действительностью, а не той, которую нам преподносят при дворе.

— Ты говоришь загадками.

Утонченный и аристократичный, Аша, казалось, не был создан для длительных поездок в негостеприимные края. Однако он оставался в ровном настроении, не повышал голоса и был спокоен при любых испытаниях. Его внутренняя сила и быстрота ума заставали врасплох тех, кто его недооценивал. В это мгновение Рамзес понял, что никогда нельзя пренебрегать мнением, высказанным Аша. Его утонченность была обманчивой. За внешностью светского человека скрывался решительный и уверенный в себе мужчина.

— Ты знаешь, что мы говорили о государственной тайне?

— Это твое фирменное блюдо, — сострил Рамзес.

— В этот раз оно напрямую касается тебя, потому что ты мой друг, и я считаю, что заслуживаешь узнать кое-что на одну ночь раньше Шенара. Завтра он будет среди членов совета, который созывает фараон.

— Ты нарушаешь тайну ради моей выгоды?

— Я не предаю своей страны, потому что убежден, что ты должен сыграть какую-то роль в этом деле.

— Ты можешь говорить яснее?

— По-моему мнению, как и по мнению опытных дипломатов, в одном из номов Нубии готовится восстание. Настоящее восстание, которое может привести к многочисленным жертвам, если египетская армия быстро не вмешается.

Рамзес был потрясен.

— И ты осмеливаешься высказать вслух такую невероятную гипотезу?

— Я изложил ее в письменном виде, подкрепив своими аргументами. Я не пророк, я просто здраво мыслю.

— Нубийский наместник и военачальники обвинят тебя в безумии!