Сын Тарзана
Шрифт:
Слон настигает ее! Корак хочет закрыть глаза, но не может. У него пересохло в горле. Всю жизнь прожил он в лесу, среди лютых зверей, но никогда еще не испытывал такого безумного страха. Да он и не знал никогда, что такое страх. А теперь! Вот, еще минута, и зверь растерзает ее. Страшное мертвенное оцепенение ужаса охватило Корака.
Но что это? Корак широко раскрыл глаза от изумления. Странное существо спрыгнуло с дерева и встало между девушкой и разъяренным слоном. Это был белый человек, без одежды, огромного роста. Через плечо у него
Тантор, все еще свирепо рыча, стоял, перебирая ногами, перед высоким белым человеком. Тот подошел к нему и, стоя под самым его хоботом, сказал ему несколько повелительных слов. Зверь понял человека. Гневные огоньки потухли у него в глазах. Незнакомец направился к Кораку. Слон, как дрессированный, покорно и понуро шел за ним.
Мериэм, удивленная, следила за ними с дерева. Вдруг незнакомец обернулся к ней, как будто он только что вспомнил ее.
– Мериэм, иди сюда! – крикнул он.
– Бвана! – воскликнула девушка. Быстро спрыгнула она с дерева и подбежала к нему. Тантор вопросительно смотрел на Великого Бвану, но, успокоенный его ответом, не возобновил нападения на девушку.
Они вместе подошли к Кораку. В его удивленных, широко раскрытых глазах заблистала пламенная радость и в то же время мольба о прощении.
– Джек! – вскричал Бвана, склоняясь над человеком-обезьяной.
– Отец! – вырвалось из уст Корака. И он засмеялся от радости. – Как хорошо, что ты пришел сюда. Никто, кроме тебя, во всех джунглях не мог бы остановить Тантора.
В один миг веревки, связывающие Корака, были разрезаны. Юноша вскочил на ноги и обнял отца.
Тарзан строго обратился к Мериэм.
– Я, кажется, велел тебе вернуться домой! Корак удивленно смотрел на них. Ему хотелось обнять девушку. Но он вспомнил другого, молодого англичанина, вспомнил, что сам он всего только дикий неуклюжий человек-обезьяна, – и удержался.
Мериэм виновато взглянула в глаза Бваны и тихо сказала:
– Ты приказал мне идти к человеку, которого я люблю! И она взглянула на Корака. Глаза ее наполнились удивительным светом, светом, который был предназначен для него одного, и который видел он один.
Корак бросился к ней с протянутыми руками. Но вдруг опустился перед нею на колени, нежно прижал ее руку к губам и благоговейно поцеловал эту руку.
Шум, поднятый Тантором, взбудоражил всех обитателей джунглей. Из листвы вынырнула голова большой обезьяны. Обезьяна с минуту пристально смотрела на них, затем
– Тарзан вернулся! Тарзан, владыка джунглей! Это был Акут. Он прыгал и восторженно кувыркался вокруг них. Обыкновенные люди подумали бы, что он полон самого ужасного гнева, но люди-обезьяны понимали, что это были знаки великого почтения и преданности. Подданные подражали ему. Каждый старался прыгнуть выше всех остальных и издать звук, какого никто не мог бы повторить.
Корак любовно положил руку своему отцу на плечо.
– На свете есть только один Тарзан, – сказал он, – второго быть не может.
Через два дня они выехали из леса. За широкой поляной виднелся дымок, вьющийся над трубой большого дома.
Тарзан, обезьяний царь, вытащил из-под дерева свой европейский костюм и переоделся. Корак отказался идти дальше, пока ему не принесут одежду. Он не хотел, чтобы мать увидела его неодетым. Мериэм осталась с ним, боясь, как бы он не передумал и не убежал опять в джунгли. Тарзану пришлось одному идти домой.
Моя Дорогая встретила его у ворот. Она была печальна – он вернулся один, без Мериэм.
– Где она? – спросила она дрожащим голосом. – Мувири сообщил мне, что она не послушалась тебя и побежала за тобой в джунгли. Ах, Джон, неужели я и ее потеряю? Этого удара я не перенесу.
И леди Грейсток заплакала, опустив голову на грудь того, кто не раз уже утешал ее в ее страдальческой жизни.
Лорд Грейсток поднял ее голову и посмотрел ей в глаза счастливыми веселыми глазами.
– Что случилось, Джон? – вскричала она, увидев его взор. – Ты вернулся с доброй вестью? Не томи меня, расскажи мне все поскорее.
– Я не скажу ни слова, пока ты не приготовишься выслушать самую приятную новость, какую тебе когда-либо приходилось слышать, – сказал он.
– От радости не умирают, – вскричала она. – Ты нашел… ее?
Ей не хотелось возбуждать в своем сердце напрасную мечту…
– Да, Джэн, – сказал он сдавленным от волнения голосом, – я нашел ее, и, кроме того, – его.
– Где он? Где они? – вскричала она.
– В джунглях, неподалеку отсюда. Он не хотел прийти к тебе полуголым, в одной леопардовой шкуре. Он послал меня сюда за одеждой.
Она всплеснула руками и бросилась к дому.
– Подожди! – закричала она. – Я сохранила все его костюмы. Я сейчас принесу тебе их.
Тарзан расхохотался.
– Оставь эти костюмчики в шкафу, – сказал он. – Лишь мой костюм будет ему впору. Он вырос, твой маленький мальчик, Джэн!
И через час Корак вернулся домой к матери, образ которой никогда не погасал в его сыновнем сердце. Глаза ее были полны любви и прощения.
Затем она взглянула на Мериэм, и лицо ее омрачилось.
– Милая моя девочка, – сказала она. – Тебя ждет большое горе. Мистер Бэйнс скончался.