Сын убийцы миров
Шрифт:
Олег отвернулся к стенке. Быстро протер глаза тыльной стороной ладони, смахивая слезинку. Помолчал, продыхая как после долгого бега.
Обернулся ко мне. Скривил губы в жалком подобии улыбки.
– Будить, к сожалению, некого. Извини, Елена. Есть, правда у меня одна идея… Но она настолько сумасшедшая, что… Нет, не буду говорить. Опять придется долго объяснять, а словами это передать не просто… Давай, наконец, тебя экипируем по-настоящему. А уж потом я поведу тебя в одно местечко – может там, ты и сама
Но сразу найти подходящую мне гривну не удалось.
Олег остановился вдруг возле широкой – какой-то даже слишком широкой – красновато-фиолетовой гривенной полоски. Подумал, взял в руку. Поднял вверх, посмотрел на свет (зачем? гривна ж не прозрачная!), сказал:
– Ага!
Поманил Серегу:
– По-моему это как раз для тебя!
– Разуваться? – Дмитрич с готовностью потянулся к ботинку.
– Зачем? Она для шеи. А вот где-то здесь же должна быть к ней и пара… – он приподнял подбородок, заглядывая выше. – Нет, не то. А тут? – присел на корточки, перебирая обвисшие разнокалиберные пояски. – Да вот же! Ну-ка, иди сюда!
Вторая гривна была не столь разлапистой как первая, в ней чувствовалось даже некоторое изящество. И цвет был приятный – что-то зелененькое с желтоватым отливом.
– А ее, дорогушу, на левую руку. Но сначала надевай шейную.
– Олежик, просто взять и надеть? – засмущался Серега.
– Ну хочешь, я на тебя надену?
– Хочу, – вдруг покраснел Дмитрич. – Это будет как подарок. Твой, Олежик, мне.
Он склонил свою толстую шею так, что перед олеговым лицом оказалась небольшая шишковатая голова с уже начавшим отрастать ежиком волос.
– Только не пугайся, – предупредил Олег. – Она тебя примет!
И осторожно повесил красновато-фиолетовый хомут на Серегу. Хомут вздрогнул, напрягаясь, сокращаясь. Серега испуганно поднял голову – уже лыцаром, с гривной на шее.
– Все? – спросил он, бережно потрогав вишневую полоску.
– Еще на руку! – напомнил Олег.
В эту гривну Серега вставил запястье уже сам, а потом гордо продемонстрировал нам цепко схватившуюся зеленую фенечку.
– Поздравляем! – от лица всех произнесла я с чувством.
– Спасибо, – опять смущенно покраснел Серега. – Это вот все он! – и кивнул на Олега.
– Да уж конечно не ты сам, – согласилась я.
Чем повергла Дмитрича в еще большее смущение.
Олег улыбнулся нам обоим и продолжил обход каменных прилавков с гривнами.
А прилавков было немало! Мы молчаливой свитой следовали за князем-проводником, глазея вокруг. Пещерный зал не соблюдал гармонии круга или хотя бы прямоугольника. Его стены шли неровными выступами, вмятинами. Некоторые из вмятин были довольно просторными – типа ниш или даже крохотных комнатушек.
Заглянув
В нише на полу сидел Жирослав. Голова свешивалась на грудь, руки безвольно свисали.
– Смотри, прополз все-таки! Решился! – порадовалась я за боязливого голутвенного. – Вставай, соня! – и протянула руку, чтобы потормошить его за плечо.
– Елена, – Олег перехватил мою руку. – Он мертв.
– Как это? – не поверила я. – Почему?
– Удавился, – сухо ответил Олег.
Осторожно оттесняя нас плечом, в нишу заглянул Матвей. Взял за патлы голову Жирослава, приподнял – и я попятилась.
Запрокинувшееся лицо не оставляло сомнений в словах Олега. Выпученные глаза, высунутый черный язык. Закушенный – вон струйка подсыхающей крови уходит в бороду из уголка рта.
– Совсем недавно… – хмуро сообщил Матвей. – Не остыл еще.
– Чуть-чуть нас не дождался, – хрипло согласился Олег. Прокашлялся. Вздохнул. – А ведь я бы смог, наверно, подобрать ему… – не закончил. Покачал головой.
– Чего теперь печалиться, княже, – безразлично заметил Матвей. – Дурачина – он и есть дурачина. Сам выбрал свою судьбу.
– Да с чего бы он кончать с собой стал? – не поняла я.
– Он и не кончал с собой. Гляди, княгиня, – Матвей указал на полоску гривны свисающую на грудь Жирослав из-под бороды.
– Ну?
– Она его и удавила.
– Да она ж большая! Смотрите какая длинная! – все еще не понимала я.
– Теперича длинная. А как же! Они завсегда на покойниках распускаются, – рассудительно заметил позади меня Семен.
– А ты давеча просился туда ж, на тот свет, – попенял ему Гаврила. – Спасибо скажи князю, что не разрешил удавиться и тебе!
– Так это Жирослав просто примерил гривну? – дошло до меня. – И она его придушила?
– По всему видать, так оно и было, – кивнул Матвей. – Надо его оттащить куда-то. А то здесь не место покойнику. Да и не по-христиански – в сидячем-то виде… Князь, не сняли б вы гривну с него. Вас она не тронет, а я опасаюсь все ж таки…
Олег молча снял с Жирослава его убийцу, поискал ее место, положил. Потом снова взял. Вгляделся. Сказал осторожно:
– Елена… Ты знаешь… По-моему это – как раз то что мы ищем…
– Вот эту душегубку? – возмутилась я.
Но гривна, и вправду, была хороша. Синевато-черная, с палевыми искорками. Не слишком широкая – так, в меру. Она расслабленно свисала с ладони Олега грациозно-зловещей петлей. И манила, притягивала. Как бы намекая: за меня можно и жизнь отдать! Бедняга Жирослав…
Мужчины замерли, воцарилась торжественная тишина.
– А она не того… Не придушит? – прошептала я.
– Княгиня… – укоризненно протянул Гаврила. – Сам князь вам ее вручает!