Сын василиска
Шрифт:
Смешанные остатки штурмовой группы, больше похожие на толпу, всё же прорываются на второй этаж дворца и там начинается бой, во время которого и убивают Хафизуллу Амина. Расстреливают у стены, рядом с которой он присел с маленьким сыном на руках. С ним погибают ещё один его малолетний сын и около 200 афганских военнослужащих! Ещё там погибает жена министра иностранных дел Афганистана. И всё было бы ещё печальнее, но в афганских танках не оказывается затворов, ни в орудиях, ни в пулемётах (работа советских военных советников).
Амина хоронят отдельно, недалеко от расположения советских войск, просто, накидав сверху камней. Остальных убитых афганцев,
Невелика победа, нечем гордиться… Но, народу, газета с иезуитским названием «Правда» радостно сообщает, что «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе со своими приспешниками предстал перед справедливым народным судом и был казнён».
И в результате, именно факт злодейского убийства главы суверенного государства трактуется всем остальным миром как очевидное свидетельство советской оккупации Афганистана, а его следующие руководители (Кармаль — дурак, лодырь и пьяница, Наджибулла — страшно казнён талибами) как презренные марионетки.
И чем всё закончилось? Все знают… «За 10 лет, всего убито, умерло от ран и болезней 13 833 человека, в том числе 1979 офицеров (14,3%). Всего ранено 49 985 человек, в том числе 7132 офицера (14,3%). Стали инвалидами 6669 человек». Плюс, 1000 пропавших без вести, плюс, 230 тысяч больных гепатитом, желтухой и брюшным тифом.
При таком раскладе, СССР, просто, уже, не имел права на существование. И он больше не существует!
СЮЖЕТ 29/6
Почему же при штурме объекта, который сами же и охраняли на дружественной территории, гибнет столько советских военнослужащих, после чего вся дружественная территория резко перестала быть дружественной… уже навсегда?
А потому, что План захвата Дворца Амина даже не был утверждён письменно. Никем. Только устно, но это неточно! Однако, командиру штурмового батальона, и это известно точно… было сообщено, что в случае провала, операция будет выставлена как его пьяная выходка с соответствующими для него последствиями. Это, вообще, нормально, такое говорить командиру перед боем?!
А афганцы защищались отважно! И все погибли, но не сдались… И очень хорошо это делали все 10 следующих лет, убивая, в среднем, по 13 советских солдат в день!
План дворца был известен только некоторым командирам и показан боевым группам непосредственно перед началом операции… В итоге, из семи БМП, штурмовавших дворец, две сгорели, ещё две не могли самостоятельно двигаться, а ещё одна, не смогла стрелять.
А дальше, ещё хуже…
Наших тяжелораненых бойцов отправили автоколонной в поликлинику советского посольства. По дороге в город эта колонна была обстреляна десантниками доблестной 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Небоевые потери! Ну, бывает… ошиблись… Но, сразу же, ещё один обстрел! Стреляли эти же орлы, бойцы 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, не разобравшись в обстановке, открыли огонь по своим. Убито 7 советских военнослужащих и среди них… ефрейтор Захарченко.
СЮЖЕТ 29/7
Когда Борю уже тащили из морга на площадку подготовки к отправке в Союз «Груз-200» в брюхе «Чёрного тюльпана», он слегка застонал. Как-то не так развернулась в его груди пуля со смещённым центром тяжести, калибра 5,45 мм., выпущенная из короткого десантного автомата. Не убила она его до конца. И поклон до земли тому божедому с сержантскими лычками — вечно пьяному санитару, который тот стон услышал и передал Борю врачам. Они такие, эти божедомы, громкий крик не услышат, ибо, всегда пьяны мертвецки… а тихий шелест воздуха из груди,
Рис.29/7. Ворота в жизнь вечную
Потом, полгода в Ташкентском госпитале. Борин призыв уже уволился в запас, мать в деревне давно умерла, и дома его никто не ждал. И Боря подписал контракт на сверхсрочную. Опять Афган! Потом Чечня, Абхазия, Приднестровье… Да всего и не упомнишь… Но, больше ни одного ранения, как у заговорённого. Но, он очень хорошо помнит те слова, которые слышал тогда, в Кабуле, перед входом в огромные литые ворота, стоящие посреди мрачного ничто и за которыми он отчётливо видел огненные сполохи:
— Эва… Мамонка, хвостом тя по микитке! Сызнова дрыхаешь на шуцпункте?! Вот, сих, эфрэйторов, давай, взад выпихивай отседова… Их мамаша прошеньице подала в Небесную канцелярию… Удовлетворено! Приписали, штоб оне за грехи ихние детушек обихаживали, как навоюются…
Своих детушек Боре Господь, увы, не дал, впрочем, как и жену. А вот встречу с тогда ещё майором Анатолием Титовым, который 15 лет назад в горах Кавказа гонялся за детёнышами Снежного человека, потревоженных войной, дал. И тот всё ему спокойно растолковал. Что и кого Боря тогда слышал в Кабуле и что это за ворота он видел и куда они ведут… И что, это покойная матушка его тогда отмолила! Так, бывает… по горячей родительской молитве иногда возвращают детей к жизни.
Рис.29/7. Старший прапорщик Борис Михайлович Захарченко
И вот, он, Боря Захарченко, в недавнем боевом прошлом техник роты, по звуку двигателя БМП и БТР определяющий неисправность. «Иконостас» на груди самый разнообразный. Вот, за что в мирное время можно было получить «Картавого» (орден Ленина) не посмертно? Но, сейчас он старший прапорщик, комендант кадетского интерната Управления «Л» АП России. И нисколько об этом не жалеет. Славные они, здешние детки… Необычные все… но славные. Его любят. А он их! А где сейчас те детки Снежного человека с Кавказа? Так, то, есть государственная тайна!
Сцена 30. Обмануть женщину…
СЮЖЕТ 30/1
Москва
Перед самым выпуском из МГУ её одногруппник Вася Волошин сделал ей предложение… Нет, не выйти за него замуж, а всего лишь выйти к нему на работу юристом общего профиля в его новое «Адвокатское бюро Волошин и Партнёры» с начальной зарплатой… даже неловко говорить. Но, она что-то сомневается…
Вообще, Валя уже собралась возвращаться в родной Воронеж… распределения-то больше нет. Рассказовы: мама — федеральный судья, папа — начальник РУВД, полковник полиции, старший брат — крупный чин в Областной прокуратуре, люди в городе уважаемые и заметные. С жильём и работой — никаких проблем. Ну, а то, что Воронеж глубокая чернозёмная провинция… Как-то же и там люди живут… Но, вот, в том-то и дело, что, живут они как-то… И свою судьбу Валя уже знает наперёд — адвокатура или судейство. Через год, брак с перспективным майором из Следкома, сыном друзей её семьи и до конца жизни — Воронеж, Воронеж, Воронеж… с редкими командировками в лучший город Земли — Москву.