Сын ведьмы и коловертыши
Шрифт:
Боль, раздирающая душу боль утраты впилась в горло, разгрызая плоть, стараясь добраться до сердца. Карлос отпрянул и закашлялся.
– Спасибо, – Лери с благодарностью посмотрел на него. – Чуть отпустило. Теперь постараюсь собраться с мыслями.
– Ты итак неплохо держался, – Карлос кивнул на разгромленный клуб. – Я уж думал, что вернулось мрачное средневековье.
– Помоги мне найти Егора, – темные глаза Лери буравили вампира немигающим взглядом.
– В чем проблема? На твоей стороне несколько сотен ведунов. Удирая, парень наверняка наследил.
– Он не мог наследить, – сказал Лери.
– Неужели? – графин дрогнул в руке у вампира, звякнув о край бокала. – Похоже, кто-то применил запрещенное проклятье? Не знал, что старое доброе оружие инквизиторов снова в моде.
– Хватит пить, – Лери разражено смахнул бокал со столика. – Егора можно найти только по эмоциям. Как обычного человека. Это работа для вампира. Для очень хорошего опытного вампира. Ведь в городке кроме нас еще двадцать девять тысяч человек. И, кроме того, – Хранитель тяжело вздохнул, – ты мне должен.
– Вот с этого и надо было начинать, – Карлос, перестал лить вино из бездонного графина на столик. Он аккуратно поставил сосуд рядом с лужицей кровавого цвета и презрительно посмотрел на Валериана. – Я готов отдать вам долг чести, господин Хранитель Знаний. Полагаю, нам надо поторапливаться. Без силы парень не мог уйти далеко.
– Карлос, зачем ты так? – нахмурился Лери.
– Затем, что, используя методы инквизиторов, вы становитесь одним из них, – сказал вампир и пошел к выходу.
Егор вылез из подвала полуразрушенного дома. До спасительного леса было еще несколько кварталов рабочего поселка. Но он понимал, почему вампир выбрал именно это место для окончания хода. Буквально в двух шагах от него журчала река. А у убогой деревянной пристани было привязано с пяток старых лодчонок. Для потерявшего силы ведуна – это находка. Садишься в лодку, и течение само уносит от опасности. Жаль только, Егору этот выход не подходил. Река несла воды прочь от спасительного леса к большим городам. Он огляделся. Полная луна клонилась к горизонту. Но еще было достаточно хорошо видно.
– Самое время для полетов, – подумал парень и закусил губу.
Временно о полетах придется забыть. Впрочем, чем кварталы, застроенные одно и двухэтажными домиками, с участками, перегороженными хлипкими заборами, не место для паркура? Парень повеселел и расправил плечи. Не сиднем же он сидел всю зиму. Пришлось и дрова поколоть, и воду поносить. Его домовой, в отличие от бабушкиного, не спешил баловать нового хозяина пирогами, норовил лишь ворчать, да давать ценные указания.
Егор довольно быстро вошел во вкус, преодолевая один забор за другим. Только один раз, рука соскользнула на поехавшем вниз с дровяной кладки полене. Но он с кошачьей гибкостью перенес вес на другую руку и избежал падения. Еще пара домов и дорога. А за ней деревья. Легкий свист, раздавшийся с неба, заставил его похолодеть от ужаса. Парень как раз приземлился после очередного прыжка
– Влип, – подумал Егор, осознавая, что сверху его прекрасно видно. Он не мог понять, почему они медлят. Пара заклятий и от бывшего ведьмака останется мокрое место.
Коловертыш, до этого цепко державшийся за плечо, забрался на голову, закрывая хозяина от ведьм, пушистой спинкой.
– Не надо, – прошептал ему Егор. – Все равно убьют. Спасайся сам. Слышишь, это приказ.
Коловертыш обиженно пискнул и еще крепче вцепился острыми коготками в волосы парня.
– Эй, – через щель в заборе просунулась детская ручка. – От кого схоронился?
Егор обернулся. Через широкую щель на него смотрел мальчишка лет семи.
– Уходи, – прошипел Егор. – Здесь опасно.
– Могу и уйти, – обиженно засопел пацан. – Зачем тогда на помощь звал?
– Я звал? – удивился Егор.
Удивительно, но свист ведьм становится тише. Похоже, они полетели дальше.
– Я звал, – с головы Егора ему на лицо сполз Чистюля.
– Коловертыш, – радостно сказал мальчишка.
Чистюля вполне по-кошачьи заурчал и залез на руки к ребенку.
– Ты кто? – удивился Егор.
– Бисово отродье, – хмыкнул мальчишка. – Мой папка токмо так меня и кличет. Пошли быстренько, – он отодвинул доску, открывая узкий проход. Егор с трудом протиснулся через забор. Мальчишка показал на сарай рядом. Скрипнула дверь, и они оказались в бывшем хлеву. Пустые стойла, рассохшиеся поилки для скота. И стог перепревшего сена в углу.
Глухо ворча, из-за него вышла собака. Помесь двортерьера с овчаркой угрожающе оскалила клыки.
– Свои, Жучка, – мальчишка потрепал псину за ухом. – Я туточки завсегда от папки прячусь. Он как выпьет, все прибить норовит.
Пацаненок подвел Егора к горе соломы. Внутри нее оказалась маленькая пещерка. Брошенные на землю лохмотья, кружка и миска с куском хлеба говорили о том, что это место является для мальчишки вторым домом. Парнишка добродушно переломил кусок хлеба пополам, протягивая большую часть Егору.
– Спасибо, я не хочу, – ведьмаку было стыдно отнимать у ребенка возможно последнюю еду.
– От хозяйского угощения отказываться нельзя. Так бабка моя говорила, – нахмурился мальчик.
– Так это от нее ты про коловертышей знаешь, – догадался Егор. Он взял из рук ребенка хлеб.
– Тс-с, – мальчонка приложил палец к губам. – По твою душу два ведьмака идут. Охранять! – приказал он Жучке.
Собака легла у двери.
– Слушай, оставь меня. Уходи, – сказал Егор.
– Сказал же тихо, – шикнул на него пацан. Он шепнул в ладонь и дунул в сторону Егора. Ведьмак мешком свалился в соломенную пещеру, понимая, что не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. – Тебя же человече спасаю, – сердито добавил мальчишка. Он повернулся лицом к выходу и выставил ладони вперед.