Сын за сына
Шрифт:
– Что происходит? – спросил Альберт.
Лежек и София разговаривали.
– Мама! – Он перешел на крик.
Они замолчали. София обернулась.
– Мы должны спрятаться, – сказала она.
– Почему?
– Просто так нужно.
– Мама!.. – В его глазах читалась мольба.
– Два человека убиты.
Сын пытался осмыслить только что произнесенные слова.
– Что?
София не ответила. Альберт опустил глаза, борясь со всплывающими в голове вопросами и мыслями.
– А кто убит?
Она молчала. Лежек подхватил инициативу.
– Дафне
– Тебе не нужно беспокоиться, Альберт, – сказала София.
Презрение в его глазах.
– Как ты можешь так говорить! – решительно прошептал он и отвернулся.
Коен, сидевший за рулем «Мазды», видел, как их автомобиль остановился в середине улицы Норр Мэларстранд. София вышла из машины, Лежек достал коляску из багажника, быстро разложил ее и помог Альберту сесть. Они подошли к двери и, после того как Лежек ввел код, исчезли в здании.
Коен записал адрес в телефон и отправил его Роланду. Все прошло отлично, Роланд с Ральфом должны быть довольны.
Теперь остался только старичок Эрнст…
В лифте, поднимавшем их на самый верх, они молчали. Лежек расстегнул куртку, достал пистолет из плечевой кобуры и оставил его свободно висеть у бедра.
– Кто здесь живет? – спросил он.
– Мы, – ответила София.
Все были в сборе. Лежек представил Альберта Ангеле, Хасани и мальчикам.
София нашла уединенное место в кладовой между кухней и столовой. Там она села на корточки и опустила голову, уткнувшись в рукава кофты.
Отчаяние парализовало ее; плакать не получалось – в горле стоял болезненный ком, грудь чудовищно сдавливало, а помимо физических ощущений – чувство вины, вины, вины. Дафне и Тьери мертвы… Виновата она…
София хотела оказаться на краю света, повернуться спиной ко всему, отвернуться ото всех и вся… угол для провинившихся – вот куда она хотела попасть, вечно стоять в углу, а где найти сейчас такой?
– София?
Голос Лежека, зовущего ее. Она сделала несколько вдохов, стараясь скрыть правду где-то в глубине себя.
Хасани стоял, прислонившись к раковине, когда София вошла на кухню. Смотревший в окно Лежек обернулся.
– Насколько мы здесь в безопасности? – спросила она.
– Пока в безопасности, – ответил он.
– Что нам известно?
– Ничего.
– Со всеми связались?
Лежек кивнул. София заметила, что он в панике.
– Сейчас вы с Альбертом должны успокоить семью и друзей. Мы не хотим, чтобы они начали вас искать. Скажите им что-нибудь правдоподобное.
Лежек еще не закончил.
– Тот, кто все это делает, преследует конкретную цель. И он будет убивать для ее достижения. Понимаешь?
– Да, – тихо ответила София.
– Поэтому с этого момента ничто не должно делаться по-дилетантски. Все проходит через меня и Хасани.
Деревянный пол скрипел, когда она шла к комнате Альберта.
Андрес и Фабьен ничего не знали: они бегали кругами и гонялись друг за другом без штанов, катались по отполированному
Альберт сидел на своей кровати, вытянув ноги. София вошла к нему в комнату и села на край кровати. Он ждал, что она скажет что-нибудь. Но София просто взяла его руку. Наклонилась и обняла, крепко прижав к себе.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– И я люблю тебя, мама.
На улице Мэстер Самюэльсгатан серебряные и золотые вывески с названиями компаний на воротах. Коен нажал на все кнопки домофона, кроме одной. Дверь зажужжала, и он вошел. Скрипящий лифт довез его до третьего этажа. Он постучал в высокую белую дверь, и ее открыл мужчина, который находился в бегах. Коен узнал его по фотографии.
– Эрнст Лундваль? – расслабленно спросил он.
– Нет, – ответил Эрнст.
– А вот и да, – сказал Коен, показывая автомат под курткой.
Эрнст сделал шаг назад, Коен вошел и закрыл дверь.
– С тобой хочет встретиться Ральф Ханке. – Он направил автомат на Эрнста. – Возьми с собой что-нибудь из вещей, – продолжил де Грааф и втолкнул Эрнста в квартиру.
14
Стокгольм
Майлза преследовало странное ощущение в животе. Колики, сказал бы он, если б был ребенком. Но детство давно кончилось, а с ним и время колик. Но что бы это ни было, причина заключалась в Санне, выступавшей сейчас на сцене.
Она исполняла последний на сегодня танец. Ингмарссон, как всегда, сидел в дальнем углу помещения, и ему казалось, что двигается она не так, как обычно. Без чувства и грации, просто устало и без энтузиазма.
Майлз не любил вечера. В это время приходили другие люди, те, кого здесь быть не должно. Сегодня заявились трое пьяных тридцатипятилетних в дешевых костюмах. Прозрачные бейджи, которые они получили на конференции, или на ярмарке или где там еще, свисали с шеи на лентах с рекламой. Парни базарили на диалекте города Эребру и гоготали над дурными шутками.
Майлз снова посмотрел на Санну. Да, наверное, она чувствовала то же, что и он, – не любила вечера, крестьян, пьянство и базар.
В клуб завалилась холостяцкая компания. Их тоже было трое, на вид покрепче. С собой они привезли пустую продуктовую тележку, и та с шумом катилась вниз по каменной лестнице. На будущем женихе – мокрая грязная футболка, поверх джинсов – подгузник для взрослых, а на голове презерватив, так сильно пережимавший лоб, что брови приобрели странную форму, а глаза широко открылись. Друзья жениха пили из горла финскую водку. Майлз предположил, что компания явилась сюда прямо с парома из Финляндии, все трое почти в бессознательном состоянии. Но, по крайней мере, они еще могли стоять. Жених агрессивно и невнятно выкрикнул что-то в пространство. Бутылка водки пролетела через помещение и попала одному парню из Эребру в голову. Тот упал, ударился лицом о край сцены и остался лежать. Вслед за бутылкой пронеслась продуктовая тележка.