Сыр (сборник)

Ятковская Кристина

Мы опять помолчали. Я ждал, что Эм скажет ещё что-нибудь.

– У меня замысел, – начал он, оживая.

Замыслы были обычным делом.

– Какой?

– Сейчас. Подожди, я сейчас выйду и войду.

Он и в самом деле вдруг поднялся, вышел, задев по пути угол стола, и быстро вернулся на своё место с листом бумаги в руках. Лист он положил перед собой. Откуда-то из воздуха извлеклась ручка. Но ни на то, ни на другое он даже не смотрел.

– Я хочу написать о динозавре, от первого лица. Знаешь, как это сейчас делают, ну, вроде дневник. Интернет-дневник динозавра, трудности, он будет у меня травоядный, один динозавр на сто километров вокруг, ему будет очень не по себе.

Эм что-то писал на своей бумаге печатными буквами, всё так же не глядя, как будто бы неосознанно. Я покосился на лист

и попытался разобрать строчки вверх ногами.

– И так день за днём, у него будут очень короткие записи, потому что лапы, понимаешь?

– Ну да, лапы.

– Очень большие лапы. В конце концов, он нечаянно сломает компьютер, на котором пишет, и всем станет очень грустно и непонятно.

– Он начнёт жить обычной жизнью.

– Кто? Динозавр? Да, так и будет.

Он заштриховал всё и начал придавать строчкам силуэт длинношеего динозавра.

– Мне надо домой. Завтра загляну ещё.

– До завтра, Оскар.

– До завтра.

– Это будет диплодок? – я показал на рисунок.

– Да кто его знает. Я все эти названия давно позабыл. А жаль. Значит, диплодок. Ты возьми его себе, пусть у тебя будет.

– Спасибо, – я взял диплодока. – Пусть будет. До завтра.

– До завтра.

Цветы для маленькой Иды (Предчувствия)

Я всё время задаюсь вопросами, и это мешает. Мне говорят – ты ещё маленькая. Мне говорят – не путайся под ногами. Делай уроки. Пора ложиться спать. Поздоровайся. Поправь платье. Ешь. А мне уже десять, я задаюсь вопросами, почему я такая маленькая? Ведь я очень старая.

Если наморщить лоб, то увидишь себя через тысячу лет. Похожую на кору дерева. Когда я стану деревом? Это будет больно или можно потерпеть?

Когда я начала гулять одна, а я начала не так давно, я стала каждый день заходить чуть подальше. Сначала около стен дома, потом до скамеек, потом меня уже не было видно за листьями, а потом до забора, но дальше забора уйти я не могла, никак не могла.

Что там за мир, полный опасностей, автомобилей, бандитов, злых людей! Я так сильно им нужна! Никому я не была нужна так, как этим бандитам на краденых машинах. Они только и думали о том, когда я покажусь на тротуаре. Они мечтали, как схватят меня, кричащую, сопротивляющуюся, посадят на переднее сиденье, где нельзя сидеть детям, и увезут в Диснейленд.

Потом я всё-таки вышла за забор. Походила по улице. Вернулась домой.

Я спрашивала их – может, я слишком незаметная? Или нашлась другая девочка?

Каждый день мимо проносились сотни машин и ни одна не остановилась. Так проходило лето, я много читала и заходила всё дальше, дальше, возвращалась в одно и то же время, ложилась спать в одно и то же время, кормила бессмысленных красивых рыб, которым я тоже не была нужна, а была нужна только еда, которая сыпалась с неба.

А потом, потом всё как будто шатнулось – и машины, и рыбы, и книги, и зелёные листья, и весь наш дом, и взрослые, и изогнутые буквы, и мороженое в вафлях. Вкус и линии, и мои глаза, даже имя стало короче – и я стала старой, как дерево, а вопросы умножились в тысячу раз.

Потерянное сочинение ученика второго класса школы № 1 города N

«Мой город N»

Мой город N потому что я родился городе N и всегда тут жил. Я никуда из него не уезжал на каникулы всегда остаюсь. Мне нравится наш город. Он считается небольшим но мне кажется что большой. Моя сестра Саша живёт в очень большом городе и когда приезжает говорит что у нас совсем деревня но это неправда. У нас есть аэропорт там много самолётов. Они всегда летают туда сюда над головой а когда гроза то не летают. Все привыкли и не слышно хотя очень бывает громко. Один раз самолёт было так слышно что Саша испугалась и пригнулась к земле а я умер со смеху. Но она редко приезжает а мы живём в каменном доме и почти все живут в каменных домах кроме бездомных и бездомных собак. Собак я иногда глажу и потом от этого болею но скорее всего не от этого. Ещё наш город очень красивый особенно когда весна или лето или осень как сейчас. У нас есть Парк он так называется. Парк огромный и один туда не пойдёшь потому что потеряешься. В магазине тоже можно потеряться. Магазинов много небольших а есть один

торговый центр он ещё больше чем Парк там я всегда теряюсь. И ещё там есть кинотеатр вот он лучше всего. Я больше всего люблю там смотреть кино. Ещё я люблю смотреть на шоссе и просто на улице на прохожих особенно если на праздник. Город N отличается от других городов тем что в нём я живу а в других городах я не живу но знаю названия. Город N мой любимый город и он знаменитый тем что производит самолётные колёсики.

ЗАПЯТЫЕ!!!!!! Оценка: 4–

Тот, кто не спит

Динозавр пришёл ко мне ночью. Я тогда сразу про него всё понял, как будто он – это я, как будто это я раньше был динозавром, а потом забыл, как про болезнь забываешь, только это было хорошее, а не плохое.

Я много думал об этом, и всё хотел рассказать Оскару про динозавра, но не знал, как. Оскар мой лучший друг, а других друзей у меня и нет.

Как-то раз я сидел у обочины, уже был вечер, и я ничем не занимался, просто сидел. Иногда можно так целый час просидеть и не заметишь. Я хорошо это помню, заканчивался август, солнце садилось, но ещё не холодно, меня почти не видно среди теней, но я всё вижу прекрасно. Хотелось курить, ничего не было, я рвал травинки и завязывал на них узлы. Самая длинная была у меня во рту, и так прижилась, я даже успел забыть, что она там находится.

А потом я увидел кого-то на дороге, это был Оскар, тогда я ещё не знал, что это он. Дорога была пустая, он поравнялся со мной, и я спросил, нет ли у него сигареты. Без особой надежды спросил, потому что хоть он и был повыше, чем я, но лицо совсем детское. А у него было много, и я закурил, а он зачем-то забрал мою травинку; если бы не это, я бы и не обратил внимания и не рассказывал бы ему потом про своего динозавра и про всё остальное. Он назвал меня Эм по первой букве, мне понравилось, что коротко и приятно говорить. И потом мы говорили каждый день, и всё это было так в новинку, что кто-то меня слушает, я без этого уже не мог. Сам он почти не рассказывал, постепенно я узнавал что-то про него, и это что-то будило ещё больший интерес, окружало, как спираль, открывалось по чуть-чуть, остальное я додумывал. Это самое интересное, додумывать.

Всё только началось

Блокнот 60 л. на пружине тв. обл.

Оскар (подчёркнуто) (пропущена первая страница)

Если бы я совсем исчез, из себя исчез, из чужого сознания, из знакомых, из его сознания, из своего, что бы тогда было?

Если я не пойду в школу, но школа эта будет стоять, чёрт с ней, где буду я?

Когда меня не будет, я не узнаю об этом, так как же проконтролировать?

Если я пойду по шоссе и не остановлюсь, так и буду идти, будет ли это правильным местом для меня или для кого-то ещё?

Если я вижу кого-то, видит ли он меня так же, как я вижу его?

В какую сторону лететь?

Как сделать, чтобы всё исчезло?

Как сделать, чтобы началось заново и без меня?

Со мной всё продолжится или завершится?

Какие ингредиенты?

Место, которого как бы и нет на карте.

Взрыв – не конец. Конец – это когда ты сам исчезаешь.

Запятые, запятые.

Земля сделала круг четырнадцать раз, я бы давно упал в обморок.

И

Лида сидит за столом и смотрит в окно, занавески шевелятся, она выводит карандашом в тоненькой ученической тетрадке: Оскар, первая с ним встреча.

Откладывает карандаш в сторону, застывает, забывает о нём; карандаш падает и ломается, она сидит неподвижно.

Очнувшись, стирает всё начисто.

Да (Нет)

Я представляла тебя, но не таким я тебя представляла, другим, неправильным, хотя мне-то казалось, что правильней некуда. Ты был всегда разным, человеком ли, привидением ли, чем-то ещё, и я узнала тебя по глазам, иначе не получилось бы. Я тебя помнила, а ты меня нет. Ты был раньше, чем я. Вначале ты, а потом колесо, вода, велосипеды. И я не знала, для чего я, а когда увидела, поняла, что я вот для чего, что я для тебя, и мне этого достаточно знать. Другого знать ничего не нужно, ни математику, ни падежи, ни какой сегодня день, всё сделалось такое маленькое, а я стала больше деревьев; ты ослеплял.