Сыщица начала века

Арсеньева Елена

– Что, по тебе он тоже щелкнул? – усмехнулась Алена, почуяв подругу по несчастью. А вообще забавно: такое ощущение, что в стране нет человека, у которого не болели бы сии воспоминания! Это накрепко подорвало в нас веру в то, что государство заботится о своих согражданах. Мы теперь постоянно ждем от него секир башка.

У Светы сделалось странное лицо:

– Щелкнул? Ну, можно и так сказать. У меня муж погиб.

– Как?! О господи… Почему?!

– Разбился на машине. Понимаешь, мы в июле 1998-го взяли деньги в долг – квартиру покупали. У мужа был бизнес небольшой, книготорговая фирма. Не бог весть что, но жили мы нормально, хоть врачам зарплаты практически не выдавали в то время. Я думала: как вообще живут

те, у кого мужья не зарабатывают? На «Скорой» же не работа, а хобби мазохистов! Ну, короче, муж не сомневался, что расплатится спокойно. А тут доллар как полез вверх, рубль рухнул. И буквально через месяц стало ясно, что долг отдать мы не сможем: доллары продавали по шесть рублей, а покупать, чтобы отдавать, уже по двадцать четыре придется. Мы никак поверить не могли, что нас так кинуло наше якобы демократическое государство. Что характерно, мой муж с этой сукой Чупа-чупсом в одной школе учился… Почему-то его больше всего убивало, что именно его однокашник, вроде товарищ, такой сволочью оказался. И он вообще чуть не умер от ярости, когда Чупс спокойно ушел в отставку, безнаказанно, да еще сказал: «Ну, я рад, что ухожу, теперь съезжу с семьей отдохну, с аквалангом поплаваю!»

– Безнаказанно! – хмыкнула Алена. – А кто б его наказал, интересно? Вся эта история с дефолтом была подстроена, ты что, не понимаешь? Нарочно прежнего премьера вывели из-под огня, этого посадили – мальчика для битья, – он свою роль сыграл, потом вылез в лидеры «Верной силы», затем получил в награду нынешний пост… Ему явно пообещали, что, если сделает эту подлянку людям, если даст свое имя дерьмом замазать, будет за это вознагражден. Ну и вознаградили: вон, Чупс даже во всеуслышание заявляет, будто президент ему обязан своим прежним назначением в ФСБ, будто он получил от Чупса путевку в большую политику…

– Да я это все понимаю теперь, – вяло кивнула Света. – А мой муж тогда не понимал. От квартиры нам пришлось отказаться, долг вернули из последних сил. Фирма мужа прогорела: ни у кого денег не было, людям тогда не до книжек стало. Он так переживал, ты не представляешь, у него сердце все время прихватывало. Ну и один раз вот так прихватило, когда он на работу ехал. Ему стало плохо, потерял сознание за рулем… и врезался в «КамАЗ». Умер через сутки в больнице. Я… я тогда тоже чуть не умерла. О Ваське надо было заботиться, это сына моего так зовут, – пришлось выжить. Но обо мне никто не позаботился, и я знаешь чем спаслась? Все время ела что-то сладкое. Ваське покупала более или менее нормальную еду, а сама беспрестанно ела варенье с хлебом. У нас много варенья в тот год наварено было, яблочного, смородинового, вишневого. Я ела, ела, ела… Стала как бочка. Я себя как бы в такой жировой кокон завернула, понимаешь?

Алена кивнула. Два года назад, когда ее бросил Михаил, она ужасно боялась, что тоже начнет спасаться самым сильным транквилизатором – сладким. И хотя мужу страшно не нравилась, хотя его жутко раздражало ее похудение, она держалась именно за спорт, за шейпинг, за свою с таким трудом обретенную стройность, как за последнее средство спасения от тьмы, горя, неверия в себя.

Наверное, это суета сует и всяческая суета… Женщина, которая всегда была худой, а тем паче – мужчина этого не поймут никогда. По принципу, сытый голодного не разумеет. Но порою флаг и в самом деле приходится прибивать гвоздями к мачте!

– Света, извини, я не знала… ну, насчет твоего мужа! – покаянно проговорила Алена. – И я тебя вечно этим похудением донимаю.

– За что ж извиняться? – бледно усмехнулась Света. – И правильно делаешь, что донимаешь. Я согласна, что выгляжу кошмарно. И решила: все, берусь за себя. Сюда приезжает какой-то чудо-доктор, который не просто кодирует от алкоголизма, курения, ожирения, но еще и закрепляет все это надолго, то есть эффект реальный. У него еще и гипноз используется. Какая-то старинная, говорят, методика, очень действенная, результат быстрый… ну, короче, не знаю. Я сегодня вечером к нему иду, нарочно

с Катей Федоровской договорилась, она меня в шесть сменит. И – прямиком худеть!

– Ой, ты знаешь, это такая фигня, по-моему! – всплеснула руками Алена. – Я верю только в шейпинг и в режим питания.

– Ну, это не для меня, – энергично сказала Света, и Алена порадовалась, увидев, что из глаз ее подруги исчезло потерянное выражение. Сейчас перед ней снова была прежняя, румяная, яркоглазая Света. – Мне надо, чтобы сразу, а этот кодировщик, говорят, просто волшебник. Он из Питера примерно раз в два месяца приезжает всего на несколько дней, люди к нему ломятся, записываются бог знает за сколько времени, потому что известны случаи очень сильного похудения, и это не какие-то подставные лица, нанятые для рекламы, а совершенно реальные. Мне про него наш Денисов рассказывал, он с этим мужиком хорошо знаком, они вроде бы родня по денисовской жене. Кстати, насчет похудения, у этого доктора Богачева, говорят, тот же Чупа-чупс кодировался. Помнишь, он был такой толстый-претолстый, прямо комок жиру, а потом стал…

– Как кость обглоданная, – брезгливо подсказала Алена. – Не противно тебе идти туда, где побывал столь любимый тобой Чупа-чупс?

– Да провались он пропадом, чтоб он сдох! – отмахнулась Света. – Но там же и нормальные люди кодировались, у того врача. Я одну женщину знаю, которая раньше была бомба, а стала ну просто… не сказать Твигги [7] , но нормальная вполне!

– Наверняка твоя знакомая еще и спортом занимается, – со скептическим выражением лица сказала Алена.

7

Знаменитая манекенщица 60-х годов двадцатого века.

– Ты что, ей совершенно некогда! – отмахнулась Света. – Она работает агентом в риелторской конторе, продает мою квартиру.

– Ты квартиру продаешь?!

– Ну да. Не могу больше с хлеба на квас перебиваться, не могу. У нас нормальная квартира, «сталинка», за нее довольно много можно получить. А купим попроще, подешевле, чтобы какие-то реальные деньги остались, тысяч десять долларов как минимум. Хоть дух с Васькой немного переведем.

Алена задумчиво кивнула. Честно говоря, в тяжелые минуты жизни ей самой приходила в голову мысль поправить дела таким простым и действенным способом, тем паче что у нее тоже была хорошая квартира, тоже «сталинка», трехкомнатная, ей одной совершенно ненужная, – но пока не решалась. В основном из-за безумного количества книг, которые просто нереально было бы втиснуть в меньшую жилплощадь. А Света… ишь ты, молодец какая!

– Ну и как успехи? Покупатели есть?

– Да что сказать, – Света неопределенно пожала плечами. – Боюсь сглазить. Столько народу приходило, смотрело, цену сбивало, а тут вроде появилась пара с реальными деньгами… И я как раз на днях присмотрела квартирешку для нас с Васькой – ничего, понравилась. Моя агентша будет мне сегодня вечером звонить, договоримся, когда встретимся все вместе, заключим предварительный договор, мои покупатели должны аванс внести… В общем, вроде бы лед тронулся!

Она умолкла, потому что «Скорая» свернула во двор красной кирпичной многоэтажки и остановилась около кучки людей, столпившихся вокруг чего-то, лежащего на земле и накрытого белой простыней. Рядом в странной, согнутой позе – уткнувшись лбом в землю, – стояла на коленях женщина в стареньком байковом халате.

Пак еще не успел заглушить мотор, как во двор с противоположной стороны въехала еще одна «Скорая».

– Встреча на Эльбе, – сказала Света. – А вот и реаниматоры поспели.

– Да вряд ли ему уже реаниматоры помогут, – подал голос Костя, повернувшись из кабины. – Простыней вон накрыли…

– Да уж. Ну посмотреть все равно посмотрим.

Выбрались из машины. От второй «Скорой» уже шел доктор Денисов в сопровождении двух своих фельдшеров. Помахал рукой:

– Привет, барышни. Давно не виделись.