Сыщик Патмосов. Детективные рассказы
Шрифт:
Вдруг к ногам Патмосова упал предмет, при виде которого он вздрогнул всем существом.
Это был окурок папиросы. Окурок с таким же длинным мундштуком, такой же толщины, как те…
Патмосов с жадным любопытством взглянул в сторону удалявшегося всадника и увидел только широкие плечи и густые каштановые волосы, прикрытые соломенной шляпой.
Он рванулся было бежать за ним, но потом одумался, добрался до первой скамейки и сел на нее. Подле него дворник мел дорогу.
– Богатое место! –
– Мое-то? – удивился дворник.
– Не ваше, а эта дорога! Сколько по ней собственных экипажей едет, сколько тысячных коней! А верхом! Вон сейчас проскакал. Кто это? Не знаете?
– Где их всех знать! Этот из Царского. Часто ездит. Пронесется туда, потом назад – и все! Завсегда с собакою.
Патмосов встал, кивнул дворнику и бодрым шагом пошел к Ястребову.
– Мы на балконе сядем, – сказал следователь радушно, – жара! У меня великолепнейшая ботвинья [11] !
11
Ботвинья – холодный суп на кислом квасе.
Они съели ботвинью, съели отбивные котлеты, малину со сливками, и, наконец, прислуга подала коньяк и кофе. Ястребов налил кофе, предложил гостю сигару, рюмку коньяку и наконец, раскурив сигару, откинулся к спинке плетеного кресла.
– Ну-с, дорогой Алексей Романович, теперь поговорим! Вы знаете, я вчера еще арест сделал и ни свет ни заря уже допрос снял.
– Молодого Савельева? – сказал Патмосов.
Ястребов вытаращил глаза.
– Вы откуда знаете?
– Я все знаю, – улыбнулся Патмосов, – но что же вы от него узнали и почему арестовали?
– На него вчера показания сделал компаньон Дергачева, Розенцвейг.
– Так!
– Он видел его с Дергачевым – раз, а два – у Дергачева были векселя с подложной подписью, работы этого господина Савельева.
– Так!
– Но что важно, на него указывает Трехин. Наконец, Савельев сказал сперва, что не видел, потом видел, и совершенно не говорит, где был ночью. Вот видите, подозрительно? А? Да, да! И еще! Векселей его я не нашел у Дергачева. Вчера с судебным приставом все пересмотрел. Векселей куча, и все по срокам разложены, а его векселей нет! А?
Патмосов молчал. Ястребов поправился в кресле.
– Теперь этот Трехин! – заговорил он снова. – Тоже не говорит, где ночь провел, тоже видел Дергачева, и ко всему – неистовый человек. Совершенно одержимый! А убить – расчет, едва он узнал, что наследство может мимо носа пройти. А?
Патмосов опять промолчал.
– И, наконец, Резцов! Этот – прямо разбойник. Был на очной ставке с дворником и все свое: «Уехал в восемь часов, а деньги – нашел!»
– Портсигар
Патмосов положил портсигар на стол и передал эпизод с Лукерьей.
– Вот видите! – оживился Ястребов и заговорил просительным голосом: – Теперь все от вас зависит, голубчик, Алексей Романович!
– Что же от меня-то?
– Обличить их надо! Где были, когда выехали, как убили, чем. Я вам бумажки уже изготовил. Сделайте обыски у них, опросите всех. Господи, да вы уж знаете все это! – взмолился Ястребов.
Патмосов встал, встал и Ястребов.
– Вот эти бумажки. Пожалуйста!
– Хорошо, я сделаю, – сказал Патмосов, прощаясь с хозяином.
– Ну вот. Ведь из трех уж, наверное, один убийца!
– Четвертый! – засмеялся Патмосов и, пожав руку хозяину, вышел в сад.
По пути домой Патмосов размышлял: «Который из трех? Да, понятно, четвертый! И этот четвертый – тот всадник с собакою. И это – убийство не для грабежа. Все ясно. А тайна – в письмах и там, подле Серёжи! Да, да!»
Дома он сел к столу, взял лист бумаги и написал:
«Уважаемый Николай Поликарпович! Знаю наверное, что сын ваш не совершил этого дела. Что касается опрометчиво подписанных бумаг, то они исчезли неизвестным образом. Ваш…».
Он подписался, вложил письмо в конверт и надписал адрес Савельева.
Таинственный всадник был найден Патмосовым на другой же день.
В двенадцать часов дня он уже сидел на той скамье, в парке Павловского вокзала, подле которой вчера видел всадника, курил, читал газету, гулял по аллее, а время ползло, как черепаха.
Но вот пошел второй час, и на аллее из Царского показался всадник. Патмосов внимательно разглядел его.
Это был красавец блондин лет тридцати шести, с окладистой русой бородой, с пышными волосами, богатырь по сложению. Он ехал медленным шагом, держа руки на луке седла.
«Теперь ждать, когда поедет обратно», – решил Патмосов и пошел по прямой аллее до первого поворота в Царское. Этого места всаднику не миновать.
И опять потянулись часы ожидания.
Но вот раздался лай собаки, и показался всадник.
На этот раз он ехал крупной рысью и мерно подскакивал на седле.
Патмосов проводил его глазами до следующего поворота и, заметив направление, быстро пошел за ним. Дойдя до поворота, он увидел сторожа парка и спросил его:
– Скажите, в каком направлении проскакал господин на лошади? Еще с ним большая собака. Я поднял портсигар, который он обронил! – и Патмосов показал серебряный портсигар.
– А прямо в ворота и налево!
Дойдя до Софии, Патмосов с тем же вопросом обратился к городовому.