Сыщик-скелет идет по следу
Шрифт:
– Нормально, – ответила Стефани.
– Чашка чая, вот что тебе сейчас нужно. Очень сладкого чая.
Ловкач оставил дверь в покое и отвел Стефани в кухню. Пока он ставил на огонь металлический чайник, девочка присела за стол.
– Хочешь есть? – спросил Скелетжер, когда чайник вскипел.
Она покачала головой.
– Тебе с молоком?
Она кивнула. Он добавил в чай молоко и несколько ложек сахара и поставил чашку перед Стефани. Девочка сделала глоток, чай был горячим, но вкусным.
– Спасибо, – сказала
В ответ Ловкач лишь слегка дернул плечом. При полном отсутствии лица было очень трудно разобрать, что на самом деле он хотел сказать, но она приняла его жест за нечто вроде: «Всегда пожалуйста».
– То, что вы делали с пламенем, было магией?
– Да, магией.
Стефани присмотрелась к нему повнимательнее.
– Как у вас получается говорить?
– Прости?
– Как вы говорите? Когда вы произносите слова, ваш рот двигается, но ведь у вас нет языка, губ и голосовых связок. Я знаю строение скелета, я много раз видела его в разных атласах и учебниках. Единственное, что его держит, – это плоть, кожа и связки. Почему вы не распадаетесь на части?
Он снова пожал плечами.
– Это тоже магия.
Стефани посмотрела на него и сказала:
– Очень удобная вещь – магия.
– Да.
– А, например, нервные окончания? Вы можете чувствовать боль?
– Могу, и это совсем неплохо. Боль дает тебе знать, что ты ранен.
Стефани смотрела в его пустые глазницы.
– А мозг у вас есть?
Скелетжер рассмеялся.
– У меня нет мозга. Нет никаких органов, но у меня есть сознание. – Он убрал со стола сахар и молоко. – По правде говоря, это даже не мой череп.
– Что?
– Не мой. Мой у меня украли. А этот я выиграл в покер.
– Даже не ваш? И как вы себя чувствуете с чужим черепом?
– Сносно. Он сгодится до тех пор, пока я не верну свой собственный. Тебе неприятно это слышать?
– Я только… Наверное, это ужасно? Как будто носишь чьи-то чужие носки.
– Со временем привыкаешь.
– Что с вами случилось? – спросила она. – Вы таким родились?
– Нет, я родился абсолютно нормальным. С кожей, с органами и всеми остальными прибамбасами. И даже, насколько мне позволительно об этом судить, с весьма симпатичным лицом.
– А что потом?
Ловкач оперся о стол и сложил руки на груди.
– На меня повлияла магия. А до этого, когда я еще жил, или, чтобы тебе было понятнее, был живым человеком, появились очень плохие люди. Миру стала грозить вечная тьма. Видишь ли, это была война. Тайная, но тем не менее война. В ней участвовал маг, Меволент, самый страшный из всех. Он собрал вокруг себя целую армию, и те, кто отказался ему повиноваться, объединились, чтобы противостоять ему. После многих лет борьбы мы наконец стали побеждать. Его армия была обескровлена, влияние ослабло, он вот-вот должен был проиграть. Тогда он предпринял последнюю, почти безнадежную атаку на наших лидеров.
Стефани
– Я вступил в бой с человеком, который был его правой рукой, и попал в подлую ловушку. Я понял это слишком поздно. И умер. Он убил меня. Двадцать третьего октября мое сердце перестало биться. Потом мое тело насадили на кол и сожгли в назидание остальным. Они воспользовались моим телом, чтобы остановить сопротивление, они использовали для этого тела всех наших лидеров. К моему великому ужасу, это сработало.
– Что вы имеете в виду?
– Дело приняло совсем другой оборот. Мы стали терять позиции. Меволент набрал силу.
Я не смог этого вынести и вернулся.
– Вы… Просто вернулись?
– Это сложно объяснить. Когда я умер, я никуда не исчез. Что-то держало меня, заставляло наблюдать за событиями. Никогда не слышал, что так бывает, пока это не случилось со мной самим. Когда положение дел стало катастрофичным, я проснулся мешком с костями. В буквальном смысле. Они собрали мои кости в мешок и бросили его в реку. Я получил массу новых впечатлений.
– Что было потом?
– Я собрал себя из кусков, что было довольно болезненно, выбрался из реки и вновь стал сражаться. В конце концов мы победили. А когда Меволент был окончательно разбит, я оставил дела и впервые за несколько сотен лет стал жить для себя.
Стефани удивленно моргнула.
– За несколько сотен лет?
– Это была долгая война.
– Тот человек… Он назвал вас детективом.
– Он, видимо, наслышан о моей репутации, – сказал Ловкач, гордо выпрямляя спину. – В настоящее время я разгадываю тайны.
– Правда?
– И делаю это достаточно хорошо.
– Вы что, пытаетесь разыскать свой череп?
Он посмотрел на нее. Если бы у него были веки, он наверняка бы моргнул.
– Было бы приятно получить его обратно, однако…
– Вам это не нужно, так как, если вы его найдете, то упокоитесь с миром?
– Нет, вовсе нет.
– Тогда почему они его забрали? Это было еще одно предупреждение?
– Нет… – со смешком сказал Ловкач. – Они не забрали его. Я спал лет десять-пятнадцать, и эти маленькие паршивцы – гоблины – стащили его у меня прямо с позвоночника. Даже не потрудившись пообещать, что вернут следующим утром.
Стефани не могла скрыть своего изумления.
– Клянусь, – продолжал он, – если только я когда– нибудь доберусь до этих маленьких негодяев…
– Так вы сами его потеряли, – констатировала она.
– Я не терял его, – сказал он, оправдываясь. – Его украли.
Сейчас Стефани стало значительно лучше. Она не могла поверить, что шлепнулась в обморок. В ОБМОРОК! Как старенькая бабушка. Она вновь посмотрела на Скелетжера.
– У вас была удивительная жизнь.
– Наверное. Хотя она еще не закончилась. То есть технически, конечно, да, но…