Сыщик
Шрифт:
Спит котенок, а лапками во сне бьет. Кап!
Вскочил Захар, головой мотает. Ух, как страшное Кап!
На земляной пол капля шлепнулась с земляного потолка. Стены земляные. Из стен, как бледные червяки, корни торчат. Дверь железная.
Темнота-а-а…
Хорошо еще, что Захар, как все кошки, в темноте отлично видит.
Сел Захар, подумал. Значит, снилось ему то, что наяву было. Куда же это он провалился? Куда его утянули?
Пошел, дверь толкнул. Закрыто. — Ма-а-ма! — крикнул.
Поплакал Захар, поплакал, есть захотелось. Выдернул из стены корень, пожевал, плюнул.
Мама кашу варила. Солнышко светило. У Кати уши просвечивались.
Ничего этого нет.
Вздохнул Захар, голову запрокинул, стал капли ловить. Двадцать пять капель на язык поймал, двадцать шестая в нос попала.
Вдруг кусок земли отвалился — плюх на пол!
А там — свет!!!
Крохотная дырочка засветилась. Вот он, выход!
Кинулся Захар копать. Копает, копает, копает, свет ярче. Просунул голову в дыру. Зажмурился. Потихоньку разжмуривается, разжмуривается…
Это не двор.
Это громадная пещера.
А свет откуда же? Это по стенам на гвоздях, а по потолку на корнях клеточки развешаны. В каждой клеточке светлячок сидит. Свет тоскливый, зеленый. И холодный. Совсем не солнышко. Не-ет.
Что там еще?
Громадные канцелярские счеты стоймя стоят. Прямо как стена. На каждой железной перекладине суетится по хомячку. Бегают туда-сюда, — белые и черные костяшки перекидывают. Чок-чок-чок-чок — стучат костяшки. Прямо как машина работает. Только шестеренки у нее живые — хомячки. И они выкрикивают:
— Десять! Плюс пятнадцать! Минус пять! Итого двадцать кубометров!
«Счетная машина», — сообразил Захар.
Смотрит дальше: напротив живой машины — огромный чертеж. Дом — раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять этажей в доме. Под домом — подвалы. А под ними какие-то ходы-выходы, переходы, пещеры…
Посередине между счетами и чертежом в вертящемся кресле сидит Крот в белом халате, с палочкой.
Он хомячкам дает команду, и они начинают метаться как угорелые. Потом Крот встает и, стуча палочкой перед собой, идет к чертежу.
«Ай-яй-яй, — думает Захар, — слепой дядька-то…».
А Крот, нащупав чертеж, кричит:
— Эй, хомы!
Тотчас несколько хомячков мчатся к Кроту со светляками в клетках и освещают то место, куда Крот тычет палкой. Водя носом по чертежу, Крот рассматривает ходы-выходы под домом.
«Нет, — соображает Захар, — не совсем слепой… Едва видит».
А Крот бормочет:
— Еще девять кубометров под фундаментом слева…
И вдруг кричит:
— Почему эту землю не вынули?! Девять кубометров недосчитали! Р-работнички!
И палкой хомяков дубасить начинает. А те — вот дурачки! — не разбегаются,
«Ну и ну, — удивляется Захар, — что же это тут творится? Строят, что ли, под землей? Почему из-под палки?».
Вдруг раздался вопль:
— Ти-иха!
И все замерли.
Счетная машина перестала чокать.
Крот застыл с поднятой палкой. Вверх смотрит. Все вверх смотрят. И Захар посмотрел.
Из потолка пещеры высовываются толстые трубы. От них отходят тоненькие трубочки. Эти тоненькие вставлены в уши хомяков. А хомяки сидят на балкончиках и слушают в эти трубочки. Такое устройство, как у доктора, когда он больного прослушивает.
Молчание затянулось, и Крот рявкнул:
— Ну что там, слухач?
Хомячок на балкончике вынул трубки из ушей и крикнул вниз:
— Простите, ничего серьезного. По-моему, это Козел что-то ест.
— Дурак, — сказал Крот.
Захар не понял, кто дурак, Козел или слухач. Но главное сообразил: каким-то образом эти там, с трубочками, подслушивают, что на поверхности происходит.
Через пещеру промчалась большая крыса, отсалютовала громадной, как шпага, иглой и застыла перед Кротом по стойке смирно.
— Пусть провалятся! — крикнула крыса вместо приветствия.
— Пусть провалятся! — ответил Крот. — Это ты, Крыс?
— Я.
— Ты где пропадал, лентяй?!
— В шестьдесят втором туннеле хомы плохо работали. Уговаривал.
— Уговорил?
— Уговорил, — Крыс взмахнул длинной блестящей иглой.
— Никого не убил?
— Что вы!
— Смотри у меня. Убивать нехорошо. Работать некому. Поводыря добыл?
— Добыл! На мячик поймал! — Крыс ощерился в улыбке, обнажив два длинных клыка.
Крот встал, раскрыл объятия:
— Где ты, Крыс? Молодец!
Обнял Крот своего слугу, а потом ка-ак стукнет!
— Это за то, что ты не сразу мне про поводыря сообщил. Надо было сначала про него, а потом про хо-мов. Справедливо?
Крыс угодливо ответил:
— Справедливо!
Захарка заметил, что после удара у Крыса отсутствует левый клык.
— Где же поводырь? — торопил Крот. — Тащи его скорее!
— В камере. Сию секунду!
Захар захотел получше рассмотреть поводыря, которого сейчас доставит Крыс. Котенок начал разгребать землю, она вдруг поползла из-под него, рухнула, и Захарка выкатился прямо под ноги Крысу.
— У-а-а-й, — взвыл Крыс и, цепляясь за корни, стал с необыкновенной быстротой карабкаться по стене.
Крот тоже бросился бежать и сослепу наскочил на счетную машину. От сотрясения с нее градом посыпались живые шестеренки прямо на голову Кроту, а потом рухнул Крыс.