Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт
Шрифт:
– Конечно, везите, я подожду. У меня он всего один. Да, а почему вы погибшего дедушкой зовете? Ему ведь тридцать четыре года, – улыбнулся Эксперт.
– Почему тридцать четыре? – недоуменно спросила Следователь. – Вот паспорт. Погибший родился в 1896 году, Следовательно ему… ему девяносто четыре года.
– Скоко, скоко? – с удивлением переспросил Эксперт.
– Де-вя-нос-то че-ты-ре! – по слогам сказала следователь и положила трубку.
– Ну ничего себе! Дедушка в возрасте девяносто четыре года ездит на рыбалку… разбивается на мотоцикле! Однако!!! – и, достав
– А здесь и вправду не поймешь, как написано – то ли 34, то ли 94. Как курица лапой, – пробурчала медрегистратор.
– Почему курица лапой – следователь на колене! – улыбнулся Эксперт и пошел смотреть на редкую редкость – почти столетнего рыбака-мотоциклиста.
«Да, – подумал Эксперт, разглядывая лежащее на секционном столе тело. – Худой, невысокий, немолодой… но никак не за девяносто лет. Лет шестьдесят на вид, не больше», – и, дав команду санитару снимать одежду, удивленно качая головой, пошел было в свой кабинет, но его позвал санитар:
– Филипыч, посмотри! – и Эксперт, вернувшись в зал, глянул туда, куда указывала санитарская рука в перчатке: на коже чуть левее соска имелась отчетливая веретенообразная рана с ровными краями и прочими признаками ножевого ранения.
– Да что ж это такое? – смятенно думал Эксперт, зондируя рану. – То молодой мужик на глазах превращается в старика, а потом старик, вроде бы разбившийся на мотоцикле, превращается… превращается старик… из травматика в «зарезанного»! Ничего не понимаю! – и пошел звонить следователю.
Однако Следователь был уже на «планерке», пришлось звонить в «дежурку»:
– Слушай, капитан, глянь по журналу, кто и откуда поступал в морг?
Через пяток минут шуршания бумаг в трубке дежурный ответил:
– Филипыч, поступил один дедушка 1896 года рождения. Он погиб при столкновении с асфальтоукладчиком. И погиб, видимо, сразу же. Только обнаружили тело… обнаружили уже часов в восемь утра, так как и он, и его мотоцикл слетели с дороги в траву и их практически не было видно. А почему тебя это интересует?
– Да понимаешь, у меня в морге единственный труп, но он с колото-резаной раной.
– Как с колото-резаной? Откуда? У нас таких данных нет, – озабоченно сказал капитан.
– Вот и я о том же! Так что бери ноги в руки и срочно выдергивай следователя, докладывай руководству и приезжайте разбираться, кто же в морге лежит. Действуй!
А через тридцать минут в отделении судмедэкспертизы было не протолкнуться от милицейско-прокурорских чинов. Каждый из них, посмотрев на рану и покрутив носом, принимался выяснять, кто из них виноват. И где дедушка с мотоцикла, если этот убит ножом. Ну, а если это «мотоциклист» и есть, то почему у него рана очень даже подозрительная и почему следователь, что выезжала осматривать место происшествия, не нашла этой раны? А бедненькая девчушка-следователь в лейтенантском звании стояла в уголочке ни жива ни мертва и молчала.
В конце концов я предложил им – изысканно-вежливо, конечно! – освободить помещение и дать Эксперту возможность провести полноценное исследование трупа и установить, от чего же все-таки умер
– А хорошо бы!
Пока Эксперт проводил исследование, следователь молча стояла рядом и все видела сама. Когда мы почти через час вышли из секционной комнаты, в отделении их дожидались только два следователя, а остальное начальство убыло. Оставшимся Эксперт и объяснил, что у дедушки имело место ножевое ранение сердца с тампонадой перикарда, которое послужило причиной смерти. Также он обрисовал примерные характеристики оружия. Когда следователи окончательно приуныли, Эксперт добавил:
– Но, – сказал он, глубокомысленно подняв палец, – на трупе имеется и перелом шейного отдела позвоночника с полным разрывом спинного мозга, который возник от удара головой об… асфальтоукладчик, например. А вся картина мне представляется примерно такой: дедушка в предутренней темноте въехал в препятствие, вылетел с мотоцикла, ударился темечком о препятствие – травма по типу так называемой «травмы ныряльщика». Это можно утверждать почти со стопроцентной точностью. А вот потом кто-то подошел и нанес удар ножом в грудь, то есть убил. Все.
– И ваша судьба незавидная, – добавил Эксперт, – искать того, кто это сделал – ударил умирающего ножом.
*
– …а наша судьба, – вздохнула медрегистратор, – немедленно попить чаю. А то у меня от этого нашествия важных чинов что-то голова разболелась! Тем более что чайник уже закипает. – И мы пошли остудить головы горячим чаем.
– А вот интересно, кому это потребовалось человека в таком почтенном возрасте еще и ножом убивать? – спросила медсестра после принятия первых расслабляющих глотков обжигающего чая.
– Знаешь, мне это тоже, конечно, интересно, но пусть этим занимаются менты и прокуроры, а нам надо печатать заключение… Пока никого нет.
Однако не успела медсестра сесть за пишущую машинку и нажать на клавишу, а Эксперт открыть рот для изречения первой умной мысли, как хлопнула входная дверь и кто-то зашел в отделение. В коридоре к тому времени находился уже освободившийся от работы в секционке санитар.
– Слушаю вас, – важным голосом сказал он.
– Скажите, когда можно нам будет забрать дедушку, ну того, что на мотоцикле разбился?
– А вы кто ему будете? Дочь?
– Да, дочь.
– Однако ваш папа – мастер, в таком-то возрасте на мотоцикле рассекать… – тут Эксперт, решив, что разговор принимает нежелательное направление, вышел из кабинета и пригласил женщину зайти к нему, украдкой показав санитару кулак.
Вошедшая женщина выглядела лет на шестьдесят, не больше. Быстро решив вопросы, которые ее интересовали, Эксперт не удержался и спросил о причине прекрасного здоровья погибшего – все-таки в девяносто четыре года ездить на рыбалку на мотоцикле, да и вид его никак на такой возраст не тянул.