Сыскари
Шрифт:
Валяев кивнул, остановился и снова потянул из кармана рацию. Пока он деловито диктовал в микрофон, Гуров упрямо шагал вперед, увязая в снегу, но с каждой минутой понемногу сокращая расстояние до человека в синем комбинезоне.
Тот уже начинал сдавать – все чаще останавливался и с тревогой смотрел назад. Видимо, травма, которую он получил при падении со снегохода, была достаточно серьезной.
– Сдавайся, дурак! – пробормотал себе под нос Гуров. – Вот нужно мне на старости лет гонки с тобой устраивать! Это не мой курятник.
В
Майор Валяев, пыхтя, нагнал Гурова и пошел рядом.
– Сейчас наши оцепят весь район, – сообщил он. – В это время тут полно патрульных машин. Так что зря он старается. Только людей мучает и себя в том числе. У меня уже полны сапоги. Насморк теперь обеспечен!.. А вон и наши! – вдруг радостно объявил он, останавливаясь.
Гуров обернулся. В стороне, где угадывалась проезжая дорога, появилась милицейская "Волга" с мигалками, за ней – другая. Мигалки вращались, отбрасывая вокруг тревожные красные сполохи. До слуха Гурова донеслось завывание сирены.
Беглец тоже его услышал. Он замер на месте, внимательно осмотрелся, а потом вдруг сел на снег. Синее пятно комбинезона отчетливо выделялось на белой глади застывшего пруда. Цепочка преследователей медленно, но неуклонно надвигалась, но человека в комбинезоне это уже как будто не интересовало.
Когда Гуров, взмокший и раскрасневшийся, с пистолетом в руках подошел на расстояние прицельного выстрела, беглец все так же сидел на снегу, рассеянно поглаживая правое колено и задумчиво глядя куда-то в сторону. Его можно было принять за человека, вышедшего полюбоваться красотами природы – вот только одежда на нем была не совсем по погоде, да слишком бледным казалось покрытое свежими ссадинами лицо. Теперь Гуров его узнал – это действительно был Анатолий Сизов. У него было фотогеничное мужественное лицо, и он всегда очень хорошо смотрелся на фотографиях. Правда, сейчас с изодранным лицом, с набившимся в волосы снегом Сизов выглядел не слишком здорово, но Гуров его узнал и предложил сдаваться.
Сизов медленно повернулся в его сторону, смерил долгим взглядом. За спиной Гурова стоял Валяев – тоже с пистолетом. Справа подходил Крячко с ребятами. От дороги завывали сирены. В глазах Сизова мелькнула странная озорная искра.
– Сдаваться? – с деланым удивлением переспросил он. – Так вы менты, что ли? Что же сразу-то не сказали? А я думаю, что за люди меня по полям гоняют? Чудаки, честное слово!.. Только ведь сам я идти не смогу, – озабоченно добавил он. – Ногу зашиб. Сустав. Вертолет вызывать придется.
– Обойдемся без вертолета, Сизов, – хладнокровно ответил Гуров. – Сам идти не сможешь – я тебя
Глава 15
Сразу после опознания Гуров попросил доставить Сизова к себе – для начала он намеревался побеседовать с арестованным по душам. Слишком официальная обстановка могла, по его мнению, повредить взаимопониманию. Уже первые минуты общения с Анатолием Сизовым убедили Гурова, что он имеет дело с человеком своенравным, сильным и упрямым.
Обстановка в любом случае оставалась официальной, и ничего с этим нельзя было поделать. Начать с того, что в кабинет к Гурову Сизова доставили в наручниках – ввиду его особой опасности. Не слишком подходящее начало для задушевной беседы.
Впрочем, сам Сизов внешне не выказывал недовольства. Он держался спокойно, уверенно и с достоинством. Можно было подумать, что в кабинет Гурова он попал в качестве экскурсанта. Он даже высказал кое-какие замечания относительно интерьера.
– Думал, у вас тут побогаче, – разочарованно объявил он Гурову. – Как-то не к лицу полковнику. Хоть бы мебель сменили, что ли!
– Ты бы, Сизов, не за мебель нашу беспокоился, – проворчал Гуров. – У тебя и без того есть о чем подумать. Вот теперь тебя опознали оставшиеся в живых охранники из "Северного сияния". Как ты сам слышал, они утверждают совершенно определенно, что видели тебя среди нападавших. А господин Сошник вообще заявляет, что ты лично стрелял в него и в начальника охраны, причем начальник охраны был убит, а Сошник получил тяжелые ранения…
– Кто такой Сошник? – равнодушно спросил Сизов. – Впервые слышу.
– Сошник – один из распорядителей выставки драгоценностей, – пояснил Гуров. – Коммерческий директор. Одним словом, на тебе уже висит убийство, покушение на убийство, участие в преступном сговоре, ограбление в особо крупных размерах… По прежним меркам, это расстрельная статья. Надеюсь, ты понимаешь это?
– Что же тут не понять? – невозмутимо сказал арестованный. – Не бином Ньютона. Только ведь это все еще нужно доказать, насколько я понимаю. А с доказательной базой у вас не очень хорошо, верно? Подумаешь, какой-то Сошник сказал! Сегодня он одно сказал – завтра другое. А вам-то ведь чего посущественнее нужно – орудие убийства, отпечатки пальцев, изъятые у меня похищенные драгоценности. Только ничего этого нет.
– Будет, – сказал Гуров.
Сизов посмотрел на него ясными глазами.
– Ну, когда будет, тогда и приходите, – с издевкой произнес он. – С удовольствием вас выслушаю.
– Ну, насчет удовольствия ты загнул, Сизов! – поморщился Гуров. – Какое уж тут удовольствие! Зря ты хорохоришься. Для твоего ареста и сейчас достаточно оснований, и на свободу ты уже не выйдешь, не надейся. Да ты и сам это отлично понимаешь – иначе бы не рванул от нас на снегоходе.
– Покататься захотелось, – усмехнулся Сизов. – Люблю по морозцу с ветерком проехать.