Сыскная полиция

Диккенс Чарльз

— Я рад, что вам не пришлось пробивать эту деревянную голову, Ватсон. Я заметил ваш маневр с кочергой. Но на самом деле он довольно безобидный парень. Просто очень сильный, глупый и несдержанный ребенок, к тому же его очень легко запугать, как вы могли убедиться. Он состоит в банде Спенсера Джона и недавно участвовал кое в каких темных делишках, которыми я, пожалуй, еще займусь, когда у меня будет время. Им командует Барни, это человек поумнее. Они — боевая группа, к ним обращаются, если нужно применить силу или запугать и так далее. Но меня интересует, кто сейчас за ними стоит.

— А почему они решили запугивать вас?

— Это харроу-уилдское

дело. Я решил им заняться, потому что, мне кажется, там наклевывается что-то серьезное.

— Так что же там случилось?

— Я как раз собирался рассказать вам об этом, но мне помешала эта комическая интерлюдия. Вот записка от миссис Мейберли. Если составите мне компанию, пошлем ей телеграмму и сразу же отправимся на место.

«Дорогой мистер Шерлок Холмс, — прочитал я. — Я столкнулась с рядом странных происшествий, связанных с моим домом, и теперь не знаю, как мне быть. Мне бы очень хотелось услышать Ваш совет. Если Вы согласитесь увидеться со мной, завтра я весь день буду дома. Живу я рядом со станцией „Уилд“. Когда-то давно вашим клиентом был мой покойный муж, Мортимер Мейберли.

Искренне Ваша,

Мэри Мейберли».

В письме был указан адрес: «Вилла „Три фронтона“, Харроууилд».

— Ну вот! — сказал Холмс. — Теперь, если у вас есть время, Ватсон, едем.

Короткое путешествие по железной дороге и еще более короткая поездка на экипаже привели нас к дому из кирпича и дерева, который стоял посреди заросшей дикой травой лужайки. Три небольших выступа с окнами на крыше наводили на мысль о происхождении названия виллы. Чуть поодаль за домом просматривалась унылая рощица, состоящая в основном из молодых сосен. Вообще, все это место имело вид бедный и безрадостный. Но внутри дом был обставлен с недурным вкусом, а встретившая нас хозяйка оказалась обаятельной и вежливой престарелой леди.

— Я прекрасно помню вашего мужа, мадам, — сказал Холмс. — Хотя дело у него было незначительным и встречались мы много лет назад.

— Возможно, вам лучше знакомо имя моего сына, Дугласа.

Холмс посмотрел на нее с особенным вниманием.

— Неужели?! Так вы — мать Дугласа Мейберли? Мы с ним были немного знакомы, но, разумеется, весь остальной Лондон знал его прекрасно. Это просто удивительный человек! А где он сейчас?

— Он умер, мистер Холмс. Умер! Он работал атташе в Риме, но в прошлом месяце умер там от воспаления легких.

— Примите мои соболезнования. Трудно себе представить, что такого человека не стало. Он ведь так любил жизнь… И жизнь его была такой напряженной!

— Слишком напряженной, мистер Холмс. Это его и погубило. Вы же наверняка помните, каким он был… беззаботным, великодушным, прекрасным мальчиком. Но вы не знаете, каким угрюмым, замкнутым, молчаливым существом он стал. Сердце его было разбито. За один месяц мой ангел превратился в измученного, уставшего от жизни циника.

— Дело в женщине?

— В друге. Но я пригласила вас не для того, чтобы разговаривать о моем несчастном сыне, мистер Холмс.

— Мы с доктором Ватсоном к вашим услугам.

— Происходит что-то очень странное. Я в этом доме живу уже больше года и, поскольку решила вести уединенный образ жизни, с соседями почти не встречаюсь. Три дня назад ко мне пришел человек,

который назвался агентом по продаже недвижимости. Он сказал, что этот дом приглянулся одному из его клиентов, и, если я соглашусь освободить его, он не пожалеет никаких денег. Мне это показалось очень странным, потому что тут недалеко есть несколько пустующих домов ничуть не хуже моего, но, разумеется, такое предложение не могло не заинтересовать меня. Я назвала свою цену, на пятьсот фунтов выше, чем отдала я, и он тут же согласился, но добавил, что его клиент хотел бы приобрести дом со всей мебелью и поэтому я могу еще накинуть цену. Здесь есть мебель из моего старого дома, и это, как вы сами можете видеть, очень хорошая мебель, так что накинула я немало. Но и тут он сразу же согласился. Сделка была такой выгодной, что навела меня на мысль вообще отказаться от собственного дома, а до конца своих дней жить в гостиницах и путешествовать, о чем я всегда мечтала.

Вчера этот человек прибыл с договором о продаже. К счастью, я показала его мистеру Сатро, своему адвокату, который живет в Харроу. Он сказал мне: «Это очень странный документ. Вы понимаете, что, поставив на нем свою подпись, вы лишитесь права выносить из дома что-либо, включая ваши личные вещи?» Когда этот агент снова пришел вечером, я указала ему на то, что дала согласие продать мебель, и ничего больше. «Нет-нет, вы должны продать все», — сказал он. «Что, даже свою одежду? Свои драгоценности?» — «Я уверен, на определенные уступки можно будет пойти, но ничто не должно покинуть стен этого дома без предварительного осмотра. Мой клиент — человек широких взглядов, но у каждого ведь имеются свои причуды и привычки. Он хочет либо все, либо ничего». — «В таком случае, пусть лучше будет ничего», — ответила я, и на этом мы расстались. Но все это показалось мне настолько необычным, что я решила…

Повествование леди прервалось самым неожиданным образом.

Холмс приложил палец к губам, давая знак замолчать. Потом в два огромных прыжка преодолел расстояние до двери, распахнул ее и втащил в комнату высокую и сухую, как жердь, женщину, крепко схватив ее за локоть. Женщина закричала и начала упираться, отчего сделалась похожей на огромного нескладного цыпленка, которого силой вытаскивают из курятника.

— Отпустите! Что вы делаете? — пронзительным голосом визжала она.

— Сьюзен, что вы там делали?

— Мадам, я только хотела зайти спросить, останутся ли ваши гости на обед, а этот джентльмен накинулся на меня.

— Я уже пять минут прислушивался к ней, но не хотел прерывать ваш интереснейший рассказ. Страдаете астмой, Сьюзен? У вас слишком хриплое дыхание для вашей работы.

Сьюзен тут же насупилась, но посмотрела на Холмса с удивлением.

— Да кто вы такой, и кто дал вам право так с людьми обращаться?

— Я всего лишь хочу задать один вопрос в вашем присутствии. Миссис Мейберли, вы кому-нибудь рассказывали, что хотите обратиться ко мне за консультацией?

— Нет, мистер Холмс, никому.

— Кто отправлял ваше письмо?

— Сьюзен.

— Что и следовало доказать. Итак, Сьюзен, кому вы передали или послали сообщение о том, что ваша хозяйка обратилась ко мне?

— Это ложь! Я никому ничего не сообщала.

— Ну-ну, Сьюзен. Знаете, люди с астмой долго ведь не живут. Нехорошо обманывать. Кому вы рассказали?

— Сьюзен! — закричала тут ее хозяйка. — Вы — обманщица и предательница! Я вспомнила, как вы с кем-то переговаривались у забора.