Сыскное агентство

Кулешов Александр Петрович

Вот так обстояло дело с «ней». А с «ним»? Получилось еще забавнее.

Кар уже не ездил хвостом за машиной Рафика Мартинетти. Он просто подъезжал к дому, останавливался на некотором расстоянии и хронометрировал приходы и уходы своего подопечного.

Наблюдал он и за другими посетителями «дома» и лишний раз убедился, что это студенты знаменитого местного Университета, где преподавала хозяйка квартиры.

Вот она-то и стала все больше привлекать его внимание. За время своих долгих дежурств он успел к ней присмотреться, тем более что, как и должен был, навел о ней справки в Университете.

Он

знал теперь, что зовут ее Серэна Рендо, что преподает она английский, играет два раза в неделю в теннис, сирота, замужем не была, явного (и, видимо, тайного) любовника не имеет, хотя часто бывает в компаниях, активно занимается общественной деятельностью в студенческих и молодежных кругах, участвует в каких-то пацифистских, экологических, миротворческих, черт их знает каких еще движениях. Кар в этом плохо разбирался. Даже ходит на митинги и собрания. То, что она совмещает это со своей гнусной профессией содержательницы дома свиданий, смущало Кара. Но в конце концов, в какие только одежды не рядится порок!

Хотя жила Серэна в довольно скромном доме, но зарабатывала, видимо, неплохо. Она хорошо одевалась, у нее был маленький «опель». Наверняка еще что-то откладывала, ибо ее тайная притонная деятельность уж точно приносила неплохой доход.

Кар видел ее в разных обличьях: в строгом костюме и очках без оправы, когда она отправлялась в Университет; в кожаной мини-юбке, открывавшей стройные ноги, в супермодных дымчатых очках, когда она ехала на студенческую вечеринку или в дискотеку; в джинсовых брюках и обтягивающей безрукавке или мужской рубашке, когда она мчалась на свои дурацкие митинги.

Кар убедился, что Серэна очень интересная девушка, что у нее красивое лицо, что ей идет короткая стрижка, а уж фигура у нее ну прямо замечательная.

Он сам не заметил, как все раньше и раньше приезжал на свой пост, все чаще шел или ехал за Серэной (вместо того, чтобы следить за Мартинетти). Он ловил себя на том, что ревнует ее к ее друзьям-студентам и вообще хочет видеть ее каждый день. И не только видеть…

Останавливала мысль о ее гнусной профессии, о том, что не студенты это, а клиенты, и вообще…

В какой-то момент он начал убеждать себя, что для полноценного выполнения своей миссии ему необходимо с ней познакомиться и путем коварных и хитрых вопросов окончательно изобличить этого волокиту и сластолюбца Мартинетти.

Он даже согласовал свое мероприятие с начальством.

– Правильно, – одобрил Шмидт, – и захвати микрофончик. Если расколешь, мы за пленку с этой Луизы Мартинетти дополнительную плату сдерем. Тогда ведь голубчику перед судом не отвертеться!

И Кар приступил к осуществлению тщательно продуманной операции.

У него, красивого, мужественного, великолепно сложенного, элегантного, вообще неотразимого парня, существовало множество способов познакомиться с женщиной.

Он избрал один из банальнейших, но безотказный.

Когда, вернувшись вечером из Университета, Серэна вбежала в дом (он уже знал, что в таких случаях долго ждать не придется – она спешит на дискотеку), Кар быстрым, хорошо отработанным приемом проделал небольшой фокус с мотором ее маленького «опеля» и вернулся к своей машине.

Серэна выскочила из дома через полчаса,

переодевшись и причесавшись заново, вскочила в «опель» и попыталась запустить мотор. Увы, он не запускался. Она подняла капот и несколько минут возилась в моторе. Как и предполагал Кар, Серэна в нем совершенно не разбиралась. Она стояла, растерянно озираясь. Кар в это время медленно выехал на своем новом, недавно приобретенном «мерседесе» из боковой улицы. Увидев девушку в беде, он, как любой галантный джентльмен, конечно же, остановился и бросился к ней на помощь.

Кар заранее тщательно продумал свой туалет – не хлыщ какой-нибудь, не маменькин сынок, но и не хиппи или бездельник. Нет, перед Серэной стоял голубоглазый широкоплечий спортсмен с мужественным, загорелым лицом, в окно «мерседеса» была видна теннисная ракетка.

– Могу помочь? – участливо спросил Кар, надев на лицо свою самую обаятельную улыбку из имевшихся в его арсенале.

– Да вот, машина не заводится, – уныло призналась Серэна.

– А вы спешите, – утвердительно заметил Кар.

– Честно говоря, да.

– На свидание? – Он улыбнулся так добродушно, что обидеться на него было невозможно, тем более что он уже копался в моторе «опеля».

– А если на свидание? – кокетливо улыбнулась в ответ Серэна.

– Тогда я с отчаянием в сердце обязан помочь.

Оба рассмеялись. И когда Кар закончил «труднейший» ремонт, уже весело болтали и шутили.

– Уж не знаю, как вас отблагодарить? – Серэна озабоченно нахмурила брови.

Весь этот разговор, едва ли не до каждой фразы, был давно запрогнозирован Каром, поэтому и ответ был давно готов.

– Зато я знаю. – Он подмигнул. – Провести со мной два-три часа.

Кар заметил, как сразу напряглась Серэна. «Ага, очередной ловелас, сейчас предложит поход в ресторан, в дискотеку, поездку за город, а если нахал, то и зайти к нему посмотреть его коллекцию японских эстампов». Но и это было предусмотрено. Кар сделал вид, что ничего не заметил. По-прежнему беззаботно улыбаясь, он предложил:

– Приглашаю вас послезавтра на сенсационную встречу. Серьезно, получите громадное удовольствие: Джексон – Стил, оба участвовали в Кубке Дэвиса, – Он перестал улыбаться и вздохнул: – Впрочем, вас это, наверное, не интересует. Это я помешан на теннисе, воображаю, что все остальные тоже. – Он опять улыбнулся: – Пошутил. Для меня достаточная благодарность – знакомство с вами, хотя, боюсь, вряд ли оно продолжится.

Это был не такой уж большой риск, если Серэна не клюнет па приманку сейчас же, то через день-другой произойдет «случайная» встреча, и он, конечно же, скажет: «Ну, теперь это судьба, это рок, это воля божья, уж теперь мы должны еще раз встретиться…» – и т. д. и т. п. Обычный прием. Но сработало сразу.

– Погодите! – воскликнула Серэна, напряжение покинуло ее. – Я хочу на теннис. Я обожаю теннис, сама играю…

– Играете? – В голосе Кара звучал восторг. – Это замечательно. Сыграем с вами? Сыграем! Разгромлю под ноль! А послезавтра жду вас у входа на «Мяч». («Мячом» назывался крупнейший в городе теннисный стадион.)