Сюрприз для Большого Босса
Шрифт:
Вот только правда заключалась в том, что теперь сама Ирина не представляла себе жизнь без него. Он покорил ее, как до этого не делал ни один мужчина. Рядом с Марком она почувствовала себя невероятно привлекательной и безумно счастливой. Желанной и нужной.
— Почему ты молчишь? — насторожился Марк. — Ответь хоть что-нибудь!..
Он перекатился на спину, придерживая Ирину обеими руками. Теперь она оказалась сверху — строгая царица, решающая помиловать или казнить. Марк ощущал себя рабом этой восхитительной женщины. Поступки Ирины, ее поведение — все говорило о том, что и она неравнодушна.
— Я тоже люблю тебя, Марк, — призналась Ирина, смущенно и в то же время радостно улыбаясь.
Ее буквально распирало от этого чувства. Хотелось прыгать и плясать. С криком пробежать по поляне, извещая весь мир о своем счастье. И в то же время хотелось разрыдаться. Не только от счастья, но и от угнетающего чувства вины.
— Прости, но в данный момент я не могу встать на одно колено и сделать предложение, — пошутил Марк. — Но все же переспрошу: ты станешь моей женой?
— Ты действительно хочешь жениться на горничной? А как же невеста и?..
— Остановись! — Марк прикрыл ее ротик ладонью, прежде чем он произнес еще какую-нибудь глупость. — Я не собираюсь менять решение и жениться на Ирине Максимовой. Найду способ поговорить с нею и объяснить, что связан с тобой узами, которые гораздо крепче, чем данное много лет назад обещание.
— И ты полагаешь, она с этим согласится?
— Мне все равно. Согласится или нет — жениться на ней я не собираюсь. Если Ирина разумная женщина, то сама не захочет вступать в брак с мужчиной, который любит другую. Я даже готов предложить ей отступные. Но все же надеюсь на ее сознательность. Мне придется встретиться с Ириной, но только для того, чтобы поговорить.
— Ты знаешь, где она живет? Может быть, номер телефона?
— Ничего такого… Знаю лишь, что она живет в Штатах с матерью и учится в Стэнфорде. Но учебный сезон закончен, так что искать ее там не вариант. Придется крепко подумать, как к ней подобраться. Но это не главное. Если ты согласишься, мы поженимся прежде, чем Ирина Максимова вернется в Россию. Ей ничего не останется, как пожелать нам счастья и найти себе другого мужа.
— Тебе не кажется это жестоким?
— Жестоко было бы жениться на ней, — повторил Марк.
Он уже не раз думал, как подобраться к Ирине Максимовой и отменить данное слово. Много раз прокручивал в голове предстоящий разговор, искал слова, способные доказать верность его решения. Упрекал себя за опрометчиво данное обещание, мысленно просил прощения у отца Ирины. И искренне надеялся, что тот не пожелал бы дочери такого сомнительного счастья, как выйти замуж за человека, влюбленного всей душой в другую.
— Хватит о ней. Ты согласна стать моей женой?
Ирина немного успокоилась: раз Марк так мало о ней знает, значит, не сможет раскрыть обман. Ей же лишь остается выбрать момент и признаться первой. А о том, как лучше это сделать, у нее еще будет время подумать. Пока тело ее горит от страсти, а мысли путаются, лучше не принимать поспешных решений.
— Я согласна! — объявила Ирина.
Чтобы доказать это, потянулась к Марку губами, огладила его бока, широкую грудь. Почувствовала, как под кожей напряглись тугие, как стальные тросы, мышцы. Не удержалась
Любовная игра продолжалась вплоть до самого вечера. Марк попробовал предложить перебраться в мотель, а лучше сразу отправиться в особняк, но Ирина не хотела покидать этот уютный живописный уголок дикой природы.
Глава 24
— Спасибо, не нужно! — испуганно вскрикнула Лиза, уворачиваясь от Влада. — У меня ничего не болит, правда.
Она попыталась встать и отойти подальше. Но Влад и не планировал обрабатывать ожог насильно. Бурная реакция девушки на предложение помочь только убедила его в правоте. Он был больше чем уверен, что Ирина Максимова и есть та самая девушка, что приходила к нему в «Алую розу» и оставила в памяти неизгладимый, самый прекрасный след.
— Если ничего не болит, то откуда слезы в ваших глазах? — мягко поинтересовался Влад. Коснулся ее щеки, стирая мокрый соленый след. — Кожу обязательно нужно обработать. Иначе на ней может остаться шрам.
Лиза снова вскрикнула, точно ее ударило током. Ожог действительно не болел, даже не ощущался. Гораздо сильнее горело объятое пламенем стыда сердце.
— Не спорь с папой, — попросила Варя.
Присела рядом с Лизой на покрывало и доверчиво положила ладошку на ее колено.
— Я буду очень аккуратен, — в свою очередь пообещал Влад. — А если ожог сильный, лучше вызвать скорую помощь. Но чем быстрее мы окажем вам помощь, тем менее плачевными будут последствия. Ну же, Ирочка, не упрямьтесь и не стесняйтесь, сейчас не лучшее время для лишней скромности.
Влад действительно искренне переживал за Лизу. Чужая невеста или нет — уже неважно. Главное, чтобы с нею все было в порядке.
— Я сделаю это сама, — едва не плача, сообщила Лиза. Умоляюще взглянула на Влада. — Оставьте мне средства и отойдите, пожалуйста.
— Я помогу ей, — нашлась Варя. — Не волнуйся, папочка. Я много раз видела, как ты это делаешь, меня ведь тоже жалили медузы.
Двух пар молящих глаз Большой Босс выдержать не смог. Передал дочери раствор соды, мазь и бинты и отошел к дороге — на случай, чтобы посторонние не смогли подойти к тому месту, где Лиза снимала купальник. Как бы ему хотелось сделать это самому. Убедиться, что сходство не плод его разгоряченного страстью сознания. Но пытать девушку, которая и без того находится на грани нервного срыва, не позволила ему совесть.
— Вот так, теперь тебе станет легче, — ласково прошептала Варя, проделывая все необходимые манипуляции. Действовала девочка уверенно и крайне бережно: проблемы с собственной внешностью заставили ее трепетнее относиться к чужой коже. — Даже следа не останется.
— Спасибо, мне действительно стало легче, — улыбнулась Лиза, поглядывая на шрам на своем животе.
Как хорошо, что Влад согласился предоставить врачевание дочери. И как же не вовремя вышла поохотиться медуза.
Накинув поверх повязки платье, Лиза приглашающее махнула рукой Владу. Теперь стало не страшно показаться перед ним. Хотя ей все чаще казалось, что Большой Босс раскусил ее игру. И никакие уловки вроде изменения голоса и запрета держаться подальше не помогли.