Сюрприз для новобрачной
Шрифт:
А теперь она стоит на палубе катера, скользящего по водам Карибского моря. А самое главное – она вышла замуж за прекрасного, волнующего, поразившего ее сердце незнакомца. Она вступила в новую жизнь, которая могла оказаться весьма печальной.
Дорога до острова занимала несколько часов, и повар Джона принес для хозяев корзину с провизией. Они перекусили сандвичами с мясом и отведали кофе, лучше которого Тине никогда не доводилось пробовать.
– Он сварен из зерен, которые собирают на Голубых горах, – пояснил Джон, наполняя еще
– Божественный кофе. – Она обхватила чашку обеими руками и с наслаждением отхлебнула напиток. Тине захотелось навсегда сохранить в памяти теплую интимную атмосферу трапезы на открытом воздухе. Сейчас Джон принадлежал только ей, но очень скоро придется делить его с другими. С людьми, которые могут ее оттолкнуть. Лиз, например! Восемь лет отец принадлежал только ей, а теперь откуда ни возьмись появляется незнакомка и выходит за него замуж! Женщина, которую он, может быть, не любит, но которая по праву жены займет важное место в его жизни, оттеснив Лиз. Тина слегка поежилась при мысли о девочке. Джон тем временем подошел к ней. Темнота скрывала черты его лица и седину, и он казался Тине чужим. Джон снова был молодым мужем Джоанны!
Не думал ли он о ней и сейчас, задумчиво глядя в воду? А вдруг все его мысли и чувства посвящены только Джоанне, даже когда он сжимает Тину в объятиях?
Джон вынул трубку и кисет с табаком, и через некоторое время до Тины долетели густые ароматные клубы дыма. Она подошла к нему – ведь это был ее Джон. Его трубка во рту, его морщинки при улыбке – все это принадлежало ей.
– Море чудно пахнет, – заметил он. – Тебе нравится?
– О да, – кивнула Тина. – Тропические ночи всегда так ароматны?
– Только в это время года. – Джон рассеянно приобнял Тину, даже не догадываясь, какой восторг вызвало у нее это движение. – Иногда здесь бывают сильные штормы, потом до августа нам грозят один или два урагана. Но в целом Санта-Моника – рай на земле. Тебе наверняка там понравится. Я понял, что тебе не жить в Чорли, еще там, у моря. Помнишь тот день?
Тина улыбнулась самой себе. Разве она могла это забыть?
– Да, помню, – промолвила она. – Ты рассказал мне о Санта-Монике, и я тут же в нее влюбилась.
Слово «влюбилась» как будто заинтриговало Джона, и он посмотрел на нее снизу вверх:
– Прошлой ночью ты спрашивала меня, Тина, не сожалею ли я о нашем браке. А ты не жалеешь? – Он замялся. – Я имею в виду, что ты молода и романтична, и тебе наверняка обидно, что замужеству не предшествовали продолжительные ухаживания.
– Я вполне удовлетворена тем, как все сложилось, – заверила его Тина. – Мне страстно хотелось выйти за тебя замуж...
– Очевидно, из-за одиночества. – В его голосе звучало понимание. – Это главное, что нас объединяет. Но вот приведет ли это к чему-нибудь большему? Не сейчас, конечно, но, возможно, потом, когда мы лучше узнаем друг друга. Как ты думаешь, это реально?
Тина с жаром воскликнула, что надеется на это.
– Вот как я смотрю на ситуацию, – продолжил он. – Мы будем считать себя более или менее сложившейся парой и двигаться к более глубоким отношениям по шажку, чтобы
– Нет! О нет! – вырвалось у нее. – Я люблю тебя – я хотела...
Но как только Тина решилась поведать о своих чувствах, Джон сжал ее плечи и добавил безапелляционным тоном:
– Закроем эту тему. Пусть все идет своим чередом, а если ситуация не изменится в лучшую сторону – что ж, есть средство все исправить.
Средство исправить?! Исправить ошибку, которую он сделал, женившись на ней? Тине расхотелось кричать о своей любви. Это стремление безропотно стихло. Джон думает, что она вступила в брак по той же причине, что и он, и поэтому бессмысленно сейчас клясться в любви. Джон – умный человек, он сразу поймет, что его чувства к ней слабее, чем ее к нему. Джон хочет, судя по всему, постепенно выстраивать семейные отношения, основанные на взаимном уважении и чувстве долга... он не решится сказать, что любовь умерла в нем в тот день, когда из моря вытащили безжизненное тело Джоанны. Ему и не было необходимости это говорить, он просто отвернулся и забыл о существовании Тины.
Час спустя показались пальмы, растущие на берегу под «Домом у синей воды», и скоро катер вошел в узкий проход между рифами. Судя по белым гребням волн, неутомимо мчавшимся навстречу, здесь было очень сильное течение. Повсюду из воды торчали кораллы, напоминающие причудливые ветви, но Джо с холодной невозмутимостью – а лучших моряков, чем островитяне, нет на свете – уверенно держал курс на широкое полукружье берега, примыкающего к владениям Трекарела. Наконец они подошли к пристани, и двигатель заглох. Джон резво спрыгнул с катера. Тина, сонная и ужасно смущенная, сошла на берег при помощи Джо.
– Вот вы и дома, миссус, – прогудел он.
– Добро пожаловать на Санта-Монику, Тина, – добавил Джон. И повернулся к Джо: – Оставь до утра весь багаж на борту. Возьми только чемоданчик моей жены – да-да, вон тот! Спасибо, Джо. А теперь живо домой, а не то Топаз устроит мне нагоняй.
Джо негромко рассмеялся, когда Джон взял Тину под руку и повел ее к ступенькам, вырубленным прямо в скале. Лестницу освещали электрические фонарики, а так как ступеньки были низкими и широкими, подъем оказался менее трудным, чем ожидала Тина. По прямой дорожке они вышли на мыс. Пальцы Джона сжали Тинину руку.
– Мы почти дома, – шепнул он. – Скоро упадешь в кровать!
Тина облегченно улыбнулась, радуясь тому, что они приехали в этот час, когда она могла добраться до своей комнаты, не встретив никого из обитателей дома.
Очевидно, они приближались к дому сзади, потому что шли по каменной плитке через темный сад, в зарослях которого трещали цикады и квакали лягушки. Запахи тропических растений почти опьянили Тину, а похожие на привидения тени то и дело скользили по ее волосам, заставляя прижиматься к Джону.