Сюрприз от босса

Ильина Настя

— Владка! Как хорошо, что ты пришла. Слушай, сваргань макароны по-быстрому. Жрать хочу, не могу.

— Папа, почему ты снова выпил? — спрашиваю дрожащим голосом.

Кажется, что ещё немного, и мои эмоции выльются в истерику.

Сколько можно это терпеть?

Сколько ещё отец будет изводить меня?

— Слушай, ты мне не мама. Я твой отец, и отчитывать тебя могу только я. Ты не смеешь указывать мне, что делать. Я тебя столько лет поднимал на ноги, и это твоя благодарность?

Проглатываю его пьяный бред.

Уже заранее вижу этот извиняющийся взгляд, когда отец отрезвеет и поймёт, что снова взялся за старое.

А может, никакая совесть в нём и не говорит?

Ведь в таком состоянии человек обычно выдаёт то, что на самом деле творится у него на душе.

Вдруг отец действительно считает, что я теперь по гроб жизни обязана ему?

Конечно, может всё и так, но я уже устала.

У меня никаких сил не хватает терпеть это.

Порой приходит мысль, что лучше бы я росла в детском доме, чем теперь терплю это. Я отгоняю её, стараюсь оправдать поведение отца, стараюсь заставить себя думать, что ему тяжело, и я должна помочь выкарабкаться, но сколько это будет продолжаться?

Сейчас обида захлёстывает меня сильнее, чем когда-либо.

Обычно отец срывался не так скоро, а тут я ещё не успела его спасти от тех амбалов даже, а он уже снова взялся за своё. И что он придумает дальше? Как будет оправдываться?

Ему тяжело живётся?

А кому легко?

Вот только не все спиваются. Люди находят в себе силы, чтобы жить дальше, тянуть эту лямку, а отец…

— Ну чё ты стоишь как вкопанная? Отец с голоду подыхает, а ты стоишь и смотришь. Свари макароны, говорю.

— Я не буду варить тебе макароны, — выдаю я с горечью и разворачиваюсь, чтобы пойти к себе и собрать вещи.

Мне бы не расплакаться.

Столько я уже вынесла и ни разу не ревела. Не дело сейчас разводить сырость.

— Да как ты смеешь так со мной говорить? Я тебе отец или не отец? — рычит папа и пытается встать, но видимо допился до той самой кондиции, когда подняться уже не получается, как и контролировать своё тело. — Владка! Вернись, неблагодарная ты!

Неблагодарная, значит?

Пусть так…

Сердце сжимается от боли. Дышать становится слишком трудно. В грудной клетке нарастает громадный шар обиды.

Я не плачу, но тяжесть всё равно тянет камнем на дно.

Спешно собираю вещи в рюкзак.

Чемоданов у меня всё равно нет, да и вещей не так много, чтобы было из чего выбирать.

Тороплюсь, желая поскорее покинуть квартиру.

Я не готова услышать сейчас от отца ещё какое-нибудь проклятие в свой адрес. Слишком тяжело и обидно в это мгновение.

— Владка! — рычит отец из своей комнаты.

Нет.

Главное держаться и не пойти на его зов.

Ничего нового я не услышу.

Он пока не в себе, и поговорим мы, когда я вернусь из командировки, а он придёт в себя.

Пусть немного поживёт один, может быть, испугается?

Надеюсь,

что отец возьмётся за ум, когда подумает, что я ушла из дома.

Если у него осталось хоть немного совести и любви ко мне.

Вспоминаю, каким он был в моём детстве. Пусть слишком серьёзный, порой суровый, но он часто обнимал меня и говорил, что любит. Он называл меня своим маленьким рыженьким солнышком, маленьким лисёнком, и говорил, что живёт только ради меня.

Что же изменилось теперь?

Почему выпивка и карты заменили ему родную дочь?

Я ведь не сделала ему ничего плохого…

Часть 7. Алексей

Сам не знаю, почему настоял, чтобы именно Влада поехала со мной. Эта девчонка, которая поначалу раздражала меня, как-то слишком прочно и основательно засела в душу. И мне вот что интересно — как далеко может зайти наше противостояние. Вряд ли из этого получится что-то хорошее, но я впервые встретил отпор в женском лице и должен признать, что мне понравилось это. Это необыкновенно, неправильно как-то, и в то же время удивительно приятно.

Влада цепляет своей непосредственностью. Она не позволяет кричать на неё, заставляет уважать и не боится. Это на самом деле многого стоит. В основном прежние секретарши пресмыкались передо мной, сами пытались залезть ко мне в штаны, а эта какая-то особенная.

Чудоковатая, что ли?

Порой смотрю на неё и кажется, что девчонка точно не от мира сего.

А может, всё так и есть?

Что если она послана самим Всевышним, чтобы научить меня чему-то важному?

Я привык к тому, что все слушают меня, боятся и пресмыкаются из-за власти отца. Пусть он и не самый богатый человек в городе, пусть связей у него поменьше, чем у будущего мужа Ольги, а всё равно его фамилия устрашает многих.

Да она вообще говорящая — Барсов.

Стоит только вспомнить о чёрте, как тот сразу же вылезает из табакерки.

Смотрю на экран телефона и не могу поверить, что мне звонит Ольга.

Неужели старый увалень надоел ей, и она решила поразвлечься со мной?

Или звонит, чтобы просто напомнить о себе и предупредить, чтобы не приближался к ней? Вот только поздновато — я давно её не трогаю. С момента появления Влады в моей жизни я как-то даже думать забыл о той, которую считал своей любовью навеки вечные. Парадокс просто.

— Слушаю, — отвечаю я.

— Лёша, соскучился? — томным голосом спрашивает Ольга. Она старается завести меня, пробудить внутри воспоминания о наших жарких ночах, но ничего внутри не ёкает.

— Некогда было скучать. Работы много. А ты чего звонишь? Уж не передумала ли выходить замуж?

Стараюсь говорить с ней нормально, чтобы не подумала, что включил обиженного мальчика. Хотя… Если честно, то мне нет дела до того, что она подумает обо мне. Отболело как-то быстро и отпустило. Теперь уже внутри пусто по отношению к этой женщине.