Сюрприз
Шрифт:
И вдруг чьи-то сильные руки схватили Севу сзади за плечи и оттолкнули в сторону.
— Что вы наделали! Вредители! Что вы наделали! — гневно кричал над ним звонкий мальчишеский голос.
Сева повернулся и бросился с поднятыми кулаками на обидчика. Это был невысокий, коренастый мальчуган лет тринадцати. Одним ловким движением он снова оттолкнул Севу так, что тот едва устоял на ногах. Мальчик что-то кричал, но Сева и сам кричал на него, громко ревел Мишка, — и Сева не разбирал, что кричит мальчик.
И
Сева на мгновенье опешил. Миша заревел ещё громче.
— Придерживай лопатой! — прикрикнул мальчик, ожесточённо запихивая ватник. — А то унесёт.
— Ты что, с ума сошёл?! — закричал Сева и вдруг сразу осекся и умолк. Только сейчас дошло до его сознания, о чём кричал мальчик.
— Мы тут под овёс поле готовим, а вы воду спускать!
Сева растерянно остановился.
— Что стоишь? Держи лопатой, говорю, — ведь холодно рукам-то! — кричал мальчик, стоя на коленях перед канавкой и держа обеими руками уже набухший ватник.
Сева бросился поднимать далеко отлетевшую в зраке лопату.
— Подай её мне, а сам гони, что есть духу, в совхоз, притащи доску, — распоряжался мальчик.
— А где я её возьму, доску? — пробормотал Сева, подавая лопату.
— Где! Где! Спросишь, кого встретишь. С метр длиной, да пошире. Ну, беги, живо! А ты чего стоишь? — прикрикнул он на Мишу. — Хватай лопату, заваливай снегом.
— Сева! Не уходи! — снова закричал Миша, но Сева уже мчался по дороге к совхозу.
Ветер подгонял его сзади, ноги звонко шлёпали по мокрой дороге, брызги летели во все стороны.
Тётя Люба пришла домой в обеденный перерыв.
Не успела она доесть суп, как треск под окошком привлёк её внимание. Тётя Люба открыла форточку и высунулась в неё.
Прямо под окном Сева, напрягая все силы, отдирал от завалинки щиток из двух широких досок, которым было забито на зиму окошечко в подполье.
— Всеволод! Что ты делаешь?! Зачем дом ломаешь?
Сева поднял голову.
— Тётя Люба! Ты дома! Как хорошо! Можно взять эти доски? Мне нужна доска… Поскорее! — Сева сильно запыхался и говорил с трудом, еле переводя дыхание.
— Зачем доску? И на кого ты похож? Где ты так перемазался?
— Это… Это потому, что драка была… Так можно взять доски?
Сева снова сильно дёрнул, щиток с треском оторвался, и Сева шлёпнулся прямо в выдолбленный капелью желобок.
Тётя Люба бросилась на крыльцо.
— Куда ты? Стой! — она догнала уже волочившего тяжёлый щиток Севу и схватила его за руку.
— Пусти меня, тётя Люба! — закричал Сева. — Мне надо скорей! Там вода уходит!
— Какая вода? Да говори ты
Спеша и путаясь, Сева рассказал всё, как было. Умолчал только о том, где ватник.
— И чему вас там в городе учат? — рассердилась тётя Люба. — Ты что же, не знал, что мы снег нарочно…
— Знал! — перебил её Сева. — В том-то и дело, что знал! Нам же в школе говорили… А вот в ту минуту забыл… Пусти, тётя Люба, надо скорей!
— Беги, беги! Да, смотри, хорошенько запруди, там у нас овёс будет!
Сева побежал, волоча доски, а тётя Люба кричала ему вслед:
— После обеда заберу тебя на навоз! Силу тебе девать некуда! И завалинку сам починишь.
— Хорошо, тётя Люба! — уже весело крикнул Сева, не оглядываясь.
Четверть часа спустя Сева подходил к своей канавке. Его новый знакомый и Миша, мирно беседуя, сдерживали двумя лопатами плотину.
Увидя Севу, мальчик расхохотался.
— Это вы, значит, сюрприз нам хотели устроить? Ну и ну!
Сева молчал.
— Его зовут Егором, — радостно сообщил Миша.
— Ну и ладно, теперь за дело, — распоряжался Егор. — Ты, Миша, поднатужься и сдерживай плотину пока один, а мы доску приладим. Ну-ка. Севка, обрубай край дороги в воде, чтобы отвесный был. Поставим доски ребром, глиной завалим — вот и ладно будет!
Сева схватил лопату и принялся вместе с Егором мастерить шлюз.
— Понимаешь, — уже совсем миролюбиво объяснил ему Егор, — овёс любит, чтобы в мокрую землю сеяли, а тут очень здорово само получилось: дорога вот так выперла, вода и держится. И вдруг вы со своим «сюрпризом», — и он снова расхохотался.
На этот раз засмеялся и Сева.
— А ты здесь, в совхозе, живёшь? — спросил он.
— Здесь. Отец мой конюхом работает, а я ему помогаю. И в школе учусь.
— На лошади верхом ездит и нас обещает научить, — объявил Миша, сияя.
— Ты на меня за ватник не сердись, — снова заговорил Егор, таская на лопате большие куски глины с проталины, — очень уж я разозлился, да и воду остановить нечем было. Ничего, высушим, мама отутюжит. А одежонку какую-нибудь пока я тебе найду.
— А мне и не холодно, — весело сказал Сева.
— Сейчас солнце жарит, а вечером будет мороз, — деловито возразил Егор.
— Ну, глядите: чем не плотина? Теперь надо канаву тоже глиной забить. — И, потопав по дороге ногами, он совсем по-хозяйски прибавил: — С неделю ещё продержится дорога, а там сразу рухнет.
Прошло три месяца. Мальчики проводили летние каникулы снова у тёти Любы. В жаркий июльский день Сева и Егор, оживлённо болтая, шли домой с граблями на плечах: они с утра ворошили сено на лесных полянках. Сзади них плёлся разомлевший от жары Миша.