Шрифт:
Если ты, о тот, кто откроет эту тетрадь, думаешь, что я буду глаголить о девчачьих глупостях и нежностях, то шибко грузишься. Я хоть и девчонка и к тому же блондинка, но из тех бледнокожих и светловолосых, кому палец в рот не клади. Моя мамочка, кстати, из тех блондиночек, про которых, к твоему сведению, есть такой анекдот. Напишу, если не знаешь.
Летят в самолете блондинка и масик. Лететь долго, делать нечего. Блондинка смотрит в окно, масик – на блондинку, изучил с головы до пят, точнее, наоборот – с пят до головы, и говорит: «А давайте поиграем. Я задам вам вопрос, если не знаете ответ – с вас пять долларов. Потом вы задаете вопрос, если я не знаю ответ, я вам даю пятьсот долларов. Идет?»
Так что с такой мамочкой больно не пофинтишь, приходиться быть в потоке и не одной моды. А в качестве доказательства Сюра первая.
Сюра первая.
Если ты, о тот, кто откроет эту тетрадь, думаешь, что твои внуки, да дарует тебе господь неисчислимое потомство, будут жить на Марсе или летать от звезды к звезде, то, не коснись меня твой гнев, должна я внести в твой ум, надеюсь, что он есть, червоточинку сомнения. С чего ты взял, что это будет?
Ты видел тех, кто летает от звезды к звезде? Ты видел звезды с чужими городами? Ты разговаривал с посланцами иных миров? Ты никогда не видел никого из тех, кто это делает, ибо таких просто нет, как бы ты не изголялся по поводу всяких там НЛО и прочей нечисти, ты с ними не говорил и их не слышал.
Впрочем, моя мама говорила, что некоторые дяденьки разговаривают с зелеными человечками, но только после того, как выпьют взрослый адреналин – все мы знаем, что это такое и как он называется, к слову – такая гадость. Но выпить его надо много, болеют после долго и, главное, ничего не помнят из того, что эти человечки им рассказывают. То есть, контакт непре…(стоп), непри…(тоже стоп), а, во, непродуктивен.
Так вот, ты только слышал и слышал только от людей, что якобы через много лет людям не станет места на Земле. Что изгадят они ее всю, так что нечем будет дышать, или переполнят так, что некуда будет ступить, как негде поставить ногу на Сочинском пляже в июле. Или слышал, от тех, кто закатывал глаза к небу, что наше будущее там, среди звезд, что должны люди заселять другие планеты, как заселяли острова в океане. Что это не просто мечта, – это судьба людей, их долг, миссия, святая вера.
Фигня все это!
Девчонки всех стран, объединяйтесь! Нам вешают лапшу на уши. Нам от пеленок до седых волос (о боже, неужели это будет!?) твердят, что все мы дуры. И наш удел – хихикать и сдаваться. Я первая из всех земных созданий, кто говорит: мужики – на землю! Довольно врать себе и остальным. Небесных братьев нет не потому, что их на самом деле нет, но потому, что не нужны им звезды (во как!, в рифму!, прямо, как Шекспир!).
Так вот, серьезно. Червоточинка сомнений не в том, что звезды не нужны – жили без них, проживем и дальше – червоточинка в том, что покоя не будет. Что ничто не стоит на месте; что родятся и взрываются звезды, появляются живые клетки и растут до динозавров, и люди – даже люди становятся непонятно кем, если судить по голубым и розовым пантерам на диком Западе. Мы, конечно, не умрем при этом, но станем другими, настолько же выше человека с его умишком, насколько сам человек выше кузнечика и зеленой травки.
Это все не мои слова, потом скажу, откуда взялись, но давеча они мелькнули и застолбились.
Глупость ли то, что я думаю? Могут ли все быть дураками? Ведь когда-то все верили в русалок и леших, а сейчас и не знают, что это такое. Может быть со звездами то же самое, сегодня им молятся, а завтра забудут?
Может быть люди живут не для яблок на Марсе, а для того же, для чего появились клетки на Земле. И миллионы лет мы будем менять сами себя, как меняли себя все эти троглотиды и рыбки с кистями и перьями. Есть такое мудреное слово – эволюция, может быть это не только про червяков и рыб, но и про нас?
Знаю одно: девчонки, если вам будут пудрить мозги словами «достану, мол, звездочку с неба», а ручками шарить там, где мама не велит, сразите его словами: «А ты за кого – за космос или за эволюцию?» Поверьте, здесь любой масик или бойчик выпучит глазенки, как вареный рак, и ваши пуговки останутся на месте.
Засим ваша наивная русская девочка. Пока… пока…
Словарик.
Сюр – сюрреализм, необычное…..
Масик – упакованный дядечка, как правило, любитель девочек.
Бойчик – (сама придумала) = БОЙкий мальЧИК (иногда чересчур бойкий).
Сюра вторая.
Ну, вот… Недолго музыка играла недолго фраер танцевал. И пали бастионы не от врага снаружи, но от врага внутри. Надеялась писать сегодня о мудрых мыслях, но не пришлось.
Когда я вышла из лифта и повернула к своей квартире, бойчик стоял на площадке и убивал меня горящим взглядом.
– Привет – скупо сказала я.
А в ответ тишина, и стало страшно, как в песне Пугачевой. И только когда поравнялась с ним, грянуло.
– Ты зачем заблокировала мой айфон?
– Я!!! – два мои глаза стали как два круглых глобуса. – Ты псих???
– Дай проверю, – он протянул руку к моему карману.
– ТЫ ХО-ЧЕ-ШЬ ЗА-ЛЕ-З-ТЬ В МО-Й АЙ-ФО-Н???!!! – отчетливо по буквам и как можно тверже проговорила я. «Мой айфон, чистое сердечко, поверенное тайн, сундучок немыслимых секретов – никто на свете не имеет права не то что взглядом заглянуть в него, но и коснуться. Все можно трогать, только не айфон. Ведь легче потерять девичью честь, чем отдать его в чужие руки».
– Если хочешь меня бросить, так и скажи, – голос его дрожал, и глаза наши встретились.
Сердце ёкнуло и перевернулось. «Ишь, чего задумал. А кем я буду хвастаться перед девчонками? Кто еще в этом мире будет меня слушаться и смотреть мне в рот? С кем я буду гулять по вечерам, и кто еще будет смотреть на меня щенячьими глазами и вилять хвостиком, когда я буду ему улыбаться? И кто, в конце концов, будет меня трогать там, где можно и где нельзя».
– Вовка, ты что?? Какая-то фигня! Наверное, я что-то не так нажала. Как же я без тебя?
Пришлось к нему прильнуть, положить руки на плечи. «Бойчик», – ласково и тревожно вылетело из груди.
От этого слова Вовкины руки, словно услышав команду «фас», обхватили мои ребра и заелозили все ниже и ниже, пока не сомкнулись на известной всем пятой точке.
«Так тебе и надо, сама виновата, терпи», – только и успела я подумать, но тут губы наши встретились. Как два червячка прилипли мы друг к другу, и свет в очах померк. Сквозь пелену и краем глаза я еще видела, как соседка тетя Вера вышла на площадку, отчетливо топая и шумно дыша, прошла мимо нас к лифту, дверцы за ней закрылись, лифт уехал, а мы все стояли и целовались.