Сюжет с вариантами

Левитанский Юрий Давыдович

Яр-пар

из книги «Сыр-бор»

(Виктор Боков)

Лето – рута,лето – ель,нетто-брутто,карамель.Клюква, брюква,благодать,есть где зайцупогулять.И охотниктоже рад –он для зайцадруг и брат.Пиво, ракии блины,все друг в другавлюблены.Речка, гречка,берега,гуси-гуси,га-га-га.Лето – чудо,лето – рай,все, что хочешь,выбирай!

Как съесть зайца

(Владимир Солоухин)

Чтоб зайца съесть –идите на охоту.Возьмите дальнобойное ружьеи, выждав миг,когда пойдет он погулять(о маленький комочек вещества,которое сто миллионов летприрода создавала кропотливо!),в

него стреляйте.Я понимаю, этот способ груб(ни Исаак Ньютон, ни Бабель Исаакне пользовались им),но способ естькуда гуманней:в гастроном идитеи в том отделе, где торгуют дичью,скажите:– Ну-ка, свесьте мне того,да, этого, вот именно его!.. –Придя домой, включите радиолу(тут хорошо поставить фугу Баха!)и зайца на конфорке опалите.Потом ножом разрежьте аккуратно,чтоб ткань его не сильно повредить(ведь мозг в его красивой головечетырнадцать имеет миллиардовтончайших клеток,фосфор и другие элементытаблицы Менделеева,что очень ценно!),и начинайте жарить.А потом,зубами прокусивши мякотьи запрокинув голову(не заячью, конечно, а свою),вы чутким человечьим ртомглотайте, жуйте, чмокайте губамии переваривайте, наслаждаясьпроцессом перевариванья.О эти звуки в зыбкой тишине,ха-ха, их перекрыть уж невозможно,их усмирить не в силах даже пушки –такие это звуки! (Я в виду –вы поняли –имею фугу Баха!)Вот так!

Вологодская драма

(Александр Яшин)

В Вологде у насвместо Ц бают Ч…Заяч возле черквитанчевал на крыльче.А по чентральной уличе,по чепкой травепроходил охотникбез чаря в голове.Он блюда порчионныешибко любил.Он в зайча не причелился,а просто убил.Побелело зайчачветущее личо.Повалился заячличом на крыльчо.Ах, сам-то я виновенв этом грустном конче:зачем я вместо Цвыговаривал Ч?А то бы шкурка зайчачела бы была!..Торопитесь делатьдобрые дела!

Заячье отступление

из поэмы «Треугольные уши»

(Андрей Вознесенский)

Фиеста феерий!Фатальная зависть!Долой Рафаэля!Да здравствует заяц!Жил огненно-рыжий охотник Мишель.Из зайца он сделал, мошенник, мишень.Дабы добывать ежедневный пирог,он в зайца стрелял через задний порог.А зайка, а зайка бежал по параболе.Его не убили, его не поранили.Не делали пиф и не делали паф –он сам испугался, случайно упав.А зайка, а зайкауже – боже мой!Он белый, как сайка.Он антиживой.Распалась семья,в которой семь я,а восьмой,мерцающий, как неон,говорит, что и он – не он.

По угорью, по заречью…

(Александр Прокофьев)

По угорью, по заречью,где течет река Оять,вышел дроля, вышел милый,вышел серый погулять.Ой, как шел по луговинемой залетка дорогой,увидал его охотник –трах по пузу кочергой.Ох и круто, ох и люто,поначалу да спервапокатилась разудала,буйна сера голова.Ой калина, ой малина,краснотал да чернотал.У плетня лежит залетка,ручки-ножки раскидал.Ох и круто, ох и люто,елки-палки, лес густой,не гуляет мой гулена,пропадает милый мой.В нерасстеганном кафтанеуж на печь ему не влезть,по Ояти не гуляти,каши масляной не есть.Ой поминки, ой веселье –как тут было не сплясать.В три огня сварили зелье,стали дролю поминать.Апосля того первого,ох и пятого того,я сказал слова-находкипро залетку моего.Ничего, мол, мне не надо,был бы дролечка со мной,-был бы дролечка в сметане,мой залетка заливной!

Сухопутная баллада

(Григорий Поженян)

Если был бы я богатым,я б коня купил Тимурке.Я б козу купил Игнатуи купил бы зайца Юрке.Пусть Тимур проскачет лихоза картошкою на рынок.Пусть Игнат козу подоити сильней ее полюбит.Пусть полней постигнет Юрказайца сложную природу,раз уж взяться он решилсяза большую эту тему.Пусть постигнет, пусть изучитдосконально и научно,а потом сидит и строчитстолько, сколько он захочет.Только лучше не про Гришу,а про Сашу и Мишу,про Андрея и про Женю,про Булата и про Беллу,про Ивана, про Степана,про Петра и Митрофана –это было бы нужнееи, по-моему, смешнее.

Косой и Селифан

Басня

(Сергей

Михалков)

Жил в некоем лесу один зайчишка, Совсем еще мальчишка, Шалунишка По кличке Гришка. Однажды как-то днем, Часов примерно в пять,Зайчишка Гришка вышел погулять.А тут, как на беду, из леса выбегаетОхотник Митрофан (по кличке Селифан) И прямо в серого стреляет,Хотя, по счастью, он в него не попадает, Поскольку был разбойник Митрофан Смертельно пьян.«Вот повезло, – дрожа, подумал Гришка, – А то бы бац – и крышка!..» В сей миг из-за ближайшего моста, Где зелень так густа, Из-за куста(А попросту сказать – со своего поста) Под тихий шум дерев и гомон птичий Выходит – кто б вы думали?-лесничий, Известный всей округе великан По имени Степан. Лесничий тот из малых был толковых. Наш Митрофан белее стал, чем мел.И так как права на отстрел он не имел, Степан его хотел на пять целковых Оштрафовать… Но не оштрафовал, А чуть ли даже не расцеловал, Любезно папиросой угостил И с богом отпустил…Суть в том, что был Степан совсем не тот, который… К тому же сей негодник Митрофан Не первый уже год заведовал конторой Строительной артели «Целлофан», За что его и звали Селифан. Мораль сей басни – Не кивай на Селифана,Коль сам ты слаб по части целлофана!

Элегия на смерть Джона О'Грэя,

достопочтенного зайца, эсквайра

(Самуил Маршак)

Меж речкой Твид и речкой СпейГде вереск и все прочее,Жил бедный заяц Джон О'Грэй,Отец семьи и прочее.Хоть был лишенНаш бедный ДжонЧинов, наград и прочее,Зато был шерсти не лишен,Хвоста, ушей и прочее.Однажды, три-четыре-пять,Позавтракав и прочее,Он в рощу вышел погулятьИ, так сказать, все прочее.Он был не в бархат разодет,Как тот бездельник Билли –Берет с пером и старый пледЕго одеждой были.При всем при том,При всем при томС бездумною отвагойМахал он весело хвостом,Как пикой или шпагой.Но у развилки трех дорог,Где ельник и все прочее,Его охотник подстерегИ застрелил и прочее.Он взял себе берет и плед,А пух и прах О'ГрэяТрактирщику за шесть монетОн продал не жалея.А тот из Джоновых костейСварил бульон и прочееИ этим потчевал гостейПод крепкий эль и прочее.Но все, кто ели тот обед,И все, кто Джона ели,Не о трактирщике, нет-нет,Не об охотнике, о нет –О Джоне песню пели.Вот так под старых кружек звон,И шутки, и все прочееБыл воскрешен наш добрый Джон,Отец семьи и прочее.И с той поры уж сколько лет,Как бы воскресший из котлет,Из супа и все прочее,Он на земле живет опятьИ раз-два-три-четыре-пятьВыходит в рощу погулятьИ, так сказать, все прочее.

Маленький Гулливер

(Михаил Львов)

Чтоб зайцем стать – не надо им родитьсякак стать рагу – не надо быть рагу.Не собираюсь в зайца превратиться,но бить по зайцу – тоже не могу!Напрасно зайцефобы-зайцегубыехидно морщат маленькие губы!Напрасно зайцеловы-зайцестрелыв меня пускают маленькие стрелы!И вовсе зря иные зайцефилыв меня втыкают маленькие вилы,свои мне предлагают постулаты,как надевают маленькие латы,и маленькую должность, и в придачумне предлагают маленькую дачу.Мне ведом путь, который им неведом:не зайцеедом быть, а зайцеведом!И пусть погибну я от зайцелюбья –но, зайцелюб, останусь зайцу люб я!

Испытание на преодоление

(Михаил Луконин)

Уезжаю на Волгу единственную,  на единственной «Волге» уезжаю к себе на дачу –замирая от жалости, на трудной волне веду передачу.Губами отвыкнувшими сложно вздыхаю: – За что вдруг убили?За что вдруг сгубили зайца, почему не ласкали его, почему не любили? –Помню заплески гордой радости, в конце декабря ушедшего года, когда погулять он вышел,а вы его подняли над землею, подняли и не опустили, и он не выжил.Лестью заманили, мягкой смертельной опасностью – незавидная участь.Он тончал и мельчал,все обдуется, думал, прояснеет, но рывок ослабел, потерял прыгучесть.Так это зовется? Так пишется? Это и есть? Как же это такое?Странно все-таки, его убили, а мне из него – жаркое?А мне эти клочья кошмара, пересвет непоседливой живости, громоздится на блюде?Не маните, не надо, глазами в глаза не дразните, слышите, люди?Все равно я не стану есть его – не ждите такое увидеть!Ну, разве что самую малость, отведаю, чтобы вас не обидеть.Худого слова вам не скажу, огорчать вас отказом не стану.Ну, ладно, поставьте – я сам достану.