Сызранцы галантного века
Шрифт:
Так что сызранский край времён его освоения очень мало походил на нынешнюю спокойную провинцию. Буддисты здесь, соседствовали с христианами, в заповедных урочищах прятались языческие капища. Маленькие деревеньки, приютившиеся у границы непроходимых лесов, соседствовали с бескрайней необжитой степью. То тут то там попадались древние курганы, развалины неведомых крепостей. Здесь же прятались староверы, бежавшие от царства антихриста и ожидавшие конца света. А центром всего этого была совсем ещё маленький укреплённый город в устье Сызранки, который и пытался хоть как-то управлять неспокойным краем.
VII. Крепость
Сызрань создавалась, как крепость. Основным населением был гарнизон, а все местные порядки починены военным нуждам. Но очень быстро стала развиваться и экономическая составляющая города, то, что на Руси именовалось посадом. Посад объединял ремесленников и торговцев. Именно они наполняли местную казну живыми деньгами и несли множество служб, требующих определённой квалификации, прежде всего финансовой. Поэтому власти с самого основания крепости всячески старались привлечь сюда именно посадское население.
Желающих оказалось немало. Уже в 1712 году в Сызрани насчитывалось 94 посадских двора. В этом она сильно опережала Кашпир, в котором на то же время было лишь девять дворов. Кого-то из переселенцев привлекали широкие возможности, открывавшиеся в новом неосвоенном краю, других привлекала слабость и снисходительность властей, остро нуждавшихся в людях и сквозь пальцы смотревших на их поведение. Поэтому Сызрань становилась привлекательной для тех же беглых крестьян, менявших постылое крепостное ярмо, на городскую жизнь.
Примером может послужить дело братьев Шанбаровых. Они были помещичьими крестьянами где-то недалеко от Симбирска, а потом в 1693 году переселились в Сызрань. Причём, с дозволения тогдашнего воеводы Артамона Борисовича Покукнязева. Им выделили места под дворы и записали в посад. Старший сын Якова Шамбарова Семён, когда началась Северная война со Швецией, в 1701 году ушёл искать счастья на военной службе, оставив отца и младших братьев тянуть нелёгкую посадскую лямку. Яков Клементьевич занялся крашеньем холстов. Их он с выгодой менял на рыбу яицким казакам. Кроме того, не обошёл он и традиционный сызранский промысел – торговлю хлебом. Его Шамбаров возил в Астрахань и другие низовые города.
Деловой сметке недавнего крестьянина можно только позавидовать. Он прекрасно выстроил довольно сложную товарно-денежную цепочку. Яицкую рыбу он продавал в хлебородных уездах, естественно не за деньги, а выменивая на традиционный крестьянский товар: хлеб и некрашеные холсты. Холсты красил и менял снова на рыбу, а хлеб отправлял в богатую Астрахань, где выручал за него живые деньги. Схема эта была достаточно выгодной. Шамбаров потихоньку обживался, расширял дело и после смерти оставил вдове с сыновьями уже собственный красильный завод.
Тут то и объявился бывший хозяин помещик Сергеев. В 1717 году по его челобитной обратили Шамбаровых снова в крепостных. Так бы и кончить им свои дни в барской неволе, но через десять лет объявился в Сызрани, давно всеми забытый старший брат Семён. Отслужив более четверти века государю, в пехотном Павловском полку, он по болезни отпросился на покой в родной город. Служивый был тёртым калачом. Едва добравшись до дома, он подал в воеводскую канцелярию заявление об освобождении родственников от крепостной зависимости, ссылаясь на соответствующий царский указ. К заявлению прилагалось свидетельство сызранского купецкого
Семья эта впоследствии была хорошо известна в Сызрани. Один из Шамбаровых был бургомистром, другой вожаком старообрядцев.
Несомненно, таких было среди сызранских посадских людей немало. Пётр I, остро нуждаясь в деньгах, всячески стремился увеличить доходную базу за счёт городского сословия. Опираясь на европейский опыт, он сделал ставку на развитие местного самоуправления. В 1699 году был издан указ об учреждении Бурмистерских палат, которым предстояло ведать сбором налогов с торговых и посадских людей и решать их судебные дела. Органы эти были выборными и не подчинялись местным воеводам. Немного погодя их переименовали в ратуши. Теперь посадские люди управлялись выборным земским бурмистром, который в свою очередь напрямую подчинялся московской ратуше.
В Сызрани новыми льготами распорядились очень умело. Едва вышел царский указ, как местное посадское население обратилось к правительству с просьбой о наделении его землёй. Дело в том, что прилегавшие к Сызрани угодья были ещё при основании крепости пожалованы пахотным солдатам. Прибывавшим позже посадским людям, негде было пасти их скот. Вот им и пришла в голову мысль попросить земли отдельно от гарнизона. Задумка оказалось успешной и сызранскому посаду выделили под покосы земли за Волгой. Там вскоре выросли хутора.
Полтора века спустя это создаст юридическую проблему. При образовании Самарской губернии к ней отойдёт всё Заволжье и станет непонятно, кому же принадлежат сызранские хутора. Ведь экономически они являются частью Сызрани, оставшейся в Симбирской губернии. Наконец, решили просто – объявили хутора частью города. В таком статусе они и пребывали вплоть до революции. А Сызрань, вполне официально, располагалась на обоих берегах великой русской реки.
Но общаться напрямую с Москвой пришлось недолго. Уже в 1708 году Россия была поделена на губернии и теперь делами на местах ведали губернаторы. С этого момента официально прекратило своё существование царство Казанское. Исчез и приказ Казанского дворца, которым оно управлялось. Юридически только теперь наш край стал частью государства Российского. До этого мы были с ним вроде как в унии.
Почему-то в указе об образовании Казанской губернии Сызрань даже не упомянута – только Кашпир. Были на то свои причины. Значение Кашпира тогда неизмеримо выросло из-за восстаний на юге. В Заволжье бунтовали башкиры. К ним примкнуло немало татар из Сызранской округи. В нашем архиве сохранились документы, сообщающие о конфискации в сёлах Ахметлей и Сайман земель служилых мурз, бежавших тогда к бунтовщикам. Кроме того из повиновения вышла Астрахань. На усмирение её был послан знаменитый уже тогда Борис Шереметьев. В Кашпире собирались правительственные войска. Его воеводой тогда назначили стольника Семёна Дмитриева. Уже одно это говорит о значении, которое придавали городу. Ещё за 20 лет до этого Дмитриев воеводствовал в Пензе, а его чин, в переводе на нынешние, приравнивался к генеральскому.