Сжигая мосты
Шрифт:
— Что? — я отвернулась и вдруг расхохоталась, вспомнив заискивающую улыбку подруги и ее хлопающие ресницы. — Ты серьезно запала на моего бывшего?
— Конечно, нет! — возмутилась Сидни, но ее щеки окрасились румянцем.
— Я не против, — я толкнула ее в бок, подтрунивая, и она отпрыгнула в сторону.
— Нет, Джейн. Ни за что.
Я остановилась, и Сидни, не ожидая этого, непонимающе посмотрела на меня.
— Спасибо, Сидни. Ты настоящая
— Я скажу то же самое, если мы пойдем на сегодняшнюю вечеринку, — сказала Сидни, абсолютно не шутя. А я не удержалась от закатывания глаз.
— Поверь, нам нечего там делать, — усмехнулась я. Вечеринки Бутмана славились своим безумием, и его дом находился через один от моего, так что на протяжении многих лет я становилась свидетелем шума и визга, продолжавшихся до самого утра.
— Джейн, ты же не хочешь сделать меня несчастной? — насупилась Сидни. — Мои родители далеко, и мне так грустно…
— Вот только не надо давить на жалость, — я со строгим видом помахала перед ней пальчиком, хотя уже почти согласилась.
— Джейн, ну же! — Сидни даже нетерпеливо притопнула ножкой. — Я буду покупать тебе кофе целую неделю.
Это предложение показалось мне заманчивым, и я, раздумывая, прикусила нижнюю губу.
— И пончик, — потребовала я, с вызовом глядя на подругу, и та, фыркнув, кивнула.
— По рукам!
Глава 2.
Сидни пришлось долго уговаривать меня надеть платье, но в конечном итоге ей это удалось. Синее платье в обтяжку смотрелось очень симпатично, но я чувствовала себя чересчур голой из-за отсутствия бретелек, так что накинула тонкую кофточку, скрывая плечи. Волосы волной рассыпались по плечам, и Сидни закрепила мою челку серебряной заколкой. Сама она вырядилась в короткое розовое платье и высоченные босоножки.
— Во сколько мы должны там быть? — спросила она, вертясь перед зеркалом.
— Вечеринка начинается в шесть, — отозвалась я, обувая белые лодочки. Сидни посмотрела на часы.
— Уже четверть седьмого. Буду ждать внизу, — она вышла из комнаты, а я занялась макияжем.
Полчаса спустя я спустилась в кухню, где Сидни мило беседовала с моей мамой. Донна разложила на обеденном столе свои рабочие документы, собираясь в наше отсутствие заняться работой. Они обе обернулись ко мне, замолкая, и у меня возникло ощущение, что разговор шел обо мне и, скорее всего, Генри.
— Я на секундочку, — проговорила Сидни, виновато улыбнувшись, и вылетела из кухни.
— Мам, ты не видела мой мобильник? — я подошла к стулу и покопалась в лежащей на нем сумке, но и там не оказалось моего телефона.
— Нет, — Донна нахмурилась, поправляя очки, сидящие на носу. — Только пусть Сидни не забудет взять свой. Не
— Конечно, ма, — отозвалась я, целуя ее в щеку, и перекинула ремешок сумки через плечо. — Мы вернемся до полуночи.
— Хорошо, детка. Повеселитесь.
Донна снова уставилась в свои бумажки, а я пошла искать Сидни и застала ее за просмотром семейных фотографий, расставленных в рамках на полке в прихожей.
— Ты здесь такая прелесть! — она ткнула пальцем в снимок, сделанный на фоне моря в мой одиннадцатый день рождения. Мы с Донной стояли в обнимку и счастливо улыбались в камеру. На этой фотографии наше внешнее различие было заметней всего. Когда мне исполнилось восемнадцать, Донна призналась, что удочерила меня. В тот вечер она приготовила мои любимые блюда и, посадив в гостиной на диван, рассказала правду. Она сильно переживала, думая, что я разозлюсь или обижусь, но я лишь обняла ее, говоря, что не могла бы желать лучшей мамы.
— А твой отец?.. — негромко начала Сидни, но тут же отвернулась. — Прости, это не мое дело.
— Я его никогда не видела, — отрезала я, немного злясь, потому что не была готова делиться с кем-либо своей тайной. Мы вышли на улицу. К дому Бутмана уже двигался поток машин, через газон шли школьники и студенты, приехавшие на каникулы.
— Ничего себе! — восхищенно воскликнула Сидни, во все глаза глядя на трехэтажный коттедж, украшенный фонарями и серебряными ленточками. Музыка грохотала на всю улицу, но соседи не возмущались, зная, что в одиннадцать все стихнет. Нет, конечно, вечеринка не закончится, просто веселье перейдет в дом и продолжится до самого утра. Бутман окончил мою школу два или три года назад. Они со своим страшим братом устраивали самые громкие вечеринки, куда стекалась молодежь со всего города. Да уж. Мне повезло с соседями.
Внутри царил невообразимый гвалт. Мы с Сидни продирались сквозь толпу танцующих к бару, расположенному у стены.
— Девушки, что желаете? — бармен повернулся к нам, обслужив предыдущего клиента.
— Две стопки текилы, пожалуйста, — прокричала Сидни и посмотрела на меня.
— Колу, — вставила я, и она возвела глаза к небу, морща нос и качая головой.
— Да ладно тебе, Джейн! Один раз забудь о правилах.
— На то они и правила, чтобы их соблюдать, — обычно я не пила на таких вечеринках, чтобы полностью контролировать ситуацию, и не собиралась изменять своим принципам, зная, что меня разнесет после второй рюмки.
— Их придумали, чтобы нарушать! — парировала Мишель, привалившаяся к стойки справа от меня. Она заказала еще выпивки, ее щеки раскраснелись от алкоголя, а зрачки расширились.
— Милтон, ты все та же зануда, что и прежде, — проворчал Дик, стоявший за моей спиной. Перегнувшись через стойку, он достал две бутылки виски и, прокричав что-то нечленораздельное, ринулся в толпу.