Сжигая мосты
Шрифт:
Я обхватил голову руками и стал считать до десяти, чтобы успокоиться. Это просто машина, она ничего не значит, Белла не такая, она не предаст меня, она не разлюбила только из-за того, что я купил нам дом. Немного придя в себя, я набрал её номер. Долгие длинные гудки врезались в мой разум калёным железом – она не отвечала. Ярость снова вспыхнула во мне, самоконтроль практически испарился, когда я вознамерился выскочить из машины, но тут входная дверь дома Свон приоткрылась и из неё вышел Каллен. Я в немом удивлении наблюдал, как он садится в машину и уезжает.
Досчитав еще раз до десяти, чтобы успокоиться, я направил свой автомобиль к дому Чарли. Я старался
Я оглядывал комнату в поисках улик преступления, шагая на кухню, но ничего не нашёл. Пока Белла варила кофе по моей просьбе, я вглядывался в её лицо, пытаясь найти в нём ответы на свои вопросы, но она хорошо скрывала свои эмоции. Я хотел проверить, способна ли Белла на ложь, и спросил её, почему во дворе нет её машины. Она слегка смутилась, сообщая, что ездила к Элис и оставила её там. Внутри я немного расслабился – пока Белла говорила правду, но также я знал, что эта ещё не вся правда и боялся услышать её. Но язык сам продолжал спрашивать, а Белла продолжала говорить правду.
Когда же я, не выдержав прессинга ревности, спросил, есть ли у неё что-то, что она скрывает от меня, я получил такой ответ, который можно было лишь сравнить с ударом в пах без предупреждения – она целовалась с Калленом!
Первое мгновение я не мог поверить своим ушам, но Белла выглядела такой расстроенной и виноватой, что сомнений не осталось – я слышал то, что слышал. Моё мужское самолюбие завладело мной, я, не говоря ни слова, встал и стремительно вышел на улицу, направляясь к своей машине, пока Белла что-то кричала и пыталась меня остановить.
Я завёл машину, зажёг фары и уже было выжал сцепление, чтобы дать заднюю, как вдруг понял, что совершаю очередную глупость под действием эмоций. Если я сейчас уйду, повинуясь гордости, это будет означать только одно – я проиграл, проиграл в самом начале сражения, я сдался, выставив белый флаг и отдав Беллу на растерзание Каллену.
Нет, я не могу вот так сдаться и бросить всё, к чему стремился многие годы. Я слишком много изменил в себе ради того, чтобы быть с ней, слишком многим пожертвовал, чтобы завоевать её, я слишком сильно люблю, чтобы оставить всё вот так.
Я уверенно заглушил мотор, выключил фары и вернулся в дом прямиком в объятья любимой. Мы много говорили, и я чувствовал, она жалеет о случившемся и раскаивается. Я уже точно знал – Белла хочет быть только со мной, именно сейчас она выбрала меня, а, значит, я сделаю всё, чтобы укрепить её выбор. Плевать на дом, на свадьбу, на общих детей – это всё подождёт. Главное, что она выбрала меня, что ей со мной лучше, счастливей, спокойней и надёжней. И мне всё равно, если у неё остались какие-то чувства к Каллену, будь он неладен, я хочу быть с ней, она хочет быть со мной – это главное.
Казалось, всё наладилось. Я успокоился, и наши отношения с Беллой укрепились под действием признаний и принятия общего решения. Однако наступил её день рождения, и Каллен опять нарисовался в деловом костюме и с цветами. Никто не знает, чего мне стоило вытерпеть его присутствие, его блеяние, когда он поздравлял Беллу, но я справился.
Когда же мне пришлось отлучиться на кухню для того, чтобы зажечь свечи на торте и напомнить официантам, что его пора вывозить, Каллен воспользовался моей отлучкой и, как последний ползучий гад, пытался что-то выяснить у Беллы в узком коридоре возле женского туалета. Когда я наткнулся на них, Каллен промямлил
Я знал, в таком состоянии ей нужна моя поддержка и моё присутствие, и я остался. Белла быстро отошла от своего унылого состояния и даже успела удивить меня, щедро одарив меня качественным и чувственным минетом, от которого я чуть было не потерял голову.
Когда же я, витая в облаках от счастья, решил вернуть долг своей любимой и доставлял ей удовольствие языком, с её губ сорвалась фраза, от которой у меня не только пропала эрекция, но почернело сердце.
Я резко оторвался от неё, сев на край кровати и обхватив голову руками, сжимая её с силой, потому что в висках эхом долбилось: «Я так хочу тебя, Эдвард!». Секунда понадобилась мне на то, чтобы понять – это конец! Чтобы осознать, что всё, что я делал, пошло прахом, потому что она любит его, так всегда было и так всегда будет. Я просто понял, что мне не за что больше бороться, её сердце принадлежит ему, а я устал склеивать разбитые Калленом осколки и довольствоваться одним из них. Это было унизительно, настолько, что меня тошнило в прямом смысле этого слова.
Я уже не понимал, люблю Беллу или ненавижу. В тот момент я ненавидел её, ненавидел за её ложь, ненавидел за то, что дала мне надежду на счастливое будущее в который раз, ненавидел за потраченные зря усилия, ненавидел за то, что она не моя и никогда моей не была, что я придумал себе её образ, вообразил, что она идеал – и влюбился в этот идеал, преследуя его с высунутым языком, словно преданный пёс.
Я устал быть псом, я устал от унижений, устал жить ради неё, ради её счастья, устал от ревности, от неуверенности в её чувствах, от страха потерять то, что, по сути, никогда моим и не было. Всё это было отвратительно и мерзко, отдавало гнилым запахом предательства и самообмана. Я вдруг остро ощутил, что меня использовали, когда был нужен друг, хотя я сам радовался, что могу быть ей чем-то полезен. Однако это противное чувство, что тобой попользовались и вышвырнули на помойку, глубоко засело в моём чёрном сердце.
Я высказал ей всё, что думал, почти всё, и выскочил за дверь, боясь наделать глупостей. Ненависть и ощущение безнадёжности разрывали мою грудь. Да, я слабый, я нашёл утешение в алкоголе и сексе с первой попавшейся на глаза блондинкой – на брюнеток мои глаза больше смотреть не могли.
Но надолго это не помогло, только до следующего утра. С восходом солнца протрезвела голова, прозрели глаза, и я уже с отвращением выпроваживал из своей постели блонди. Я искренне надеялся, что возврат к моей прошлой жизни, наполненной женщинами и сексом, спасёт меня от моего горя, но в ту же ночь я понял, что уже нет.
Я не хотел видеть Беллу, но мне пришлось увидеть её в день рождения Ренесми, когда я пришёл поздравить её и подарить игрушку. Я заметил её краем глаза, но, на моё удивление, моё сердце не ёкнуло и даже не участило удары, что означало только одно – унижение, которое я испытал по вине этой женщины, убило все мои светлые чувства к ней.
Но боль осталась со мной. Я еще несколько раз пытался повторить попытку вернуться в привычный образ жизни, придирчиво выбирая обладательницу самой красивой мордашки и самой роскошной фигуры в очередном баре, но плотские утехи приносили облегчение лишь на несколько часов.