Сжигая мосты
Шрифт:
***
Спустя несколько дней мне позвонил юрист Эдварда мистер Баннер и сообщил, что все бумаги готовы, осталось только приехать в пятницу в Сиэтл и поставить подпись. По этому поводу меня разъедали противоречивые чувства: с одной стороны мне было всё ещё больно осознавать, что жирной точкой моего брака, в котором мы прожили более пяти лет, станет развод, но с другой стороны я ощущала даже некоторую легкость, искренне веря, что это может стать первым шагом к новой жизни и никакие формальности больше не будут меня связывать с Эдвардом Калленом.
Ренесми уже почти пришла
Весь процесс не занял и десяти минут. Мы сидели в офисе мистера Баннера и он скорее из вежливости, чем из-за необходимости ещё раз уточнил, не передумали ли мы разводиться. В унисон мы с Эдвардом прорычали «Нет!» и торопливым движением руки оставили подписи в нужных местах. Затем я, даже не взглянув на Эдварда, взяла свой экземпляр свидетельства о разводе и уверенным шагом с гордо поднятой головой направилась к выходу. Только сев в свою машину и отъехав на приличное расстояние, я дала волю слезам. Пусть я уже не испытывала никаких ни положительных, ни отрицательных чувств к Эдварду, всё-таки он был когда-то родным мне человеком и мы любили друг друга семь лет, из которых пять прожили в браке. Это прошлое всё-таки связывало нас, его нельзя было просто так стереть ластиком, словно помарку от карандаша на бумаге, к тому же у нас была общая дочь. Мне было грустно, очень грустно и больно. Развод – это унизительная и болезненная процедура.
========== Глава 11 ==========
Утро после развода похоже на утро после буйной развязной пьянки: твоё тело разваливается на куски, ты испытываешь стыд, горечь, хочешь забыть произошедшее как страшный сон и не вспоминать больше никогда. Ты не можешь заставить себя отскрести своё ослабленное тело от кровати или хотя бы найти силы оторвать, будто налитую свинцом, голову, тяжелую от переживаний и тягучих мыслей. Нет, утро после развода определённо хуже, потому что помимо головной боли тебе приходится терпеть ещё и душевную.
Мне казалось, что я могла бы пролежать неподвижно в кровати Чарли весь день, или два, или неделю. Просто лежать и ни о чём не думать, разглядывая мелкие трещины на потолке и слушая гул ветра, пытающегося прорваться в комнату через окно. Но моему желанию не суждено было сбыться, потому что Ренесми уже проснулась и без стука вбежала в мою комнату в ночной пижаме и босиком.
— Мама, ты ещё спишь? – спросила дочь, влезая ко мне на кровать и устраиваясь рядом.
— Уже нет, детка, — ответила я. – Как ты вчера провела время с бабушкой и дедушкой?
Эсми привезла мою дочь домой поздно вечером, Ренесми уже клевала носом и не успела поделиться своими впечатлениями.
— Хойошо! Мы гуляли в лесу, потом бабушка испекла для меня вкусный пийог, а дедушка читал мне книжки и даже йазйешил
Воспоминания снова кольнули моё сердце острым клинком, когда в голове нарисовалась картина играющего на рояле Эдварда, играющего великолепно, красиво и чарующе, играющего только для меня мелодию, придуманную им самим. Как же больно от этих далёких воспоминаний, ну почему машины, частично стирающие память, существуют только в фантастических фильмах, они бы существенно облегчили жизнь таким, как я.
Я нехотя поднялась с постели, слыша, как заурчал голодный желудок моего ребёнка.
— Так, а теперь бегом в ванную умываться и чистить зубы! – скомандовала я, вложив в свой голос как можно больше бодрости.
Мы умылись, переоделись и спустились вниз, застав Чарли за поглощением сандвича на кухне. Он с подозрением взглянул на меня. Ясно, отец предусмотрительно не поехал на рыбалку, помятую о вчерашнем событии, и остался, чтобы проконтролировать моё состояние. Что ж, поприветствовав его, как мне казалось, довольно оптимистичным голосом, я стойко выдержала его оценивающий взгляд и, усадив Ренесми за стол, принялась хлопотать над её завтраком, самой мне есть совсем не хотелось - ещё один схожий признак с похмельем.
Не успели мы покончить с завтраком, как раздался звонок в дверь. Бросив на Чарли вопросительный взгляд и получив от него в ответ неуверенное пожатие плечами, я отправилась встречать нежданного гостя, которым оказался Джейкоб.
— Привет! – радостно поздоровался парень в присущей ему жизнелюбивой манере. – Пришёл украсть вас у Чарли на весь день!
— Привет, проходи, — без энтузиазма проговорила я, всё ещё прибывая в отрешённом от всего людского состоянии и даже не пытаясь вникнуть в смысл его слов. Но, надо признать, появление Блэка в доме Чарли слегка взбодрило меня, на эту белозубую открытую улыбку нельзя было смотреть безучастно, слишком заразительной и лучезарной она была.
Увидев гостя, Ренесми заметно повеселела и чуть было не бросилась к нему на шею, но стеснительность всё же взяла верх и укротила первый порыв, всё-таки Джейкоб хоть и завоевал доверие Ренесми, но всё ещё оставался малознакомым для неё человеком.
— Привет, малышка! – поприветствовал мою дочь парень. – Скажи, ты любишь цирк?
— Цийк? – переспросила Ренесми, и в её глазах тут же заплясали искорки надежды и восхищения. – Очень люблю! Мы с мамой ходили в Сиэтле, там были лошади и львы, а ещё клоуны с кйасным носом, и тёти все блестели и летали над потолком!
— Хочешь ещё раз посмотреть на дрессированных львов и собачек? А ещё на слонов, шпагоглотателей и на мужчин, дышащих настоящим огнём?
— Очень хочу! – Ренесми уже хлопала в ладоши в предвкушении праздника.
— У меня есть три билета: для тебя, меня и твоей мамы!
— Джейк, у меня сейчас нет настроения, правда, возьмите с собой Чарли, — пролепетала я, а папа от моих слов поперхнулся остывшим кофе.
— Белла, хорош киснуть, поехали, развеешься! Сегодня последние выходные, как цирк на колёсах «Мир Чудес» выступает в Порт-Анжелесе! Это, конечно, не Цирк дю Солей, но программа у них тоже потрясающая!