Сжигая запреты
Шрифт:
– Блядь… Какой же он красивый…
Надеюсь, что не произнесла этого вслух. Я вроде как просто думаю об этом. Пропускаю одну отчетливую мысль, которая посещает затуманенный мозг, пока я рассматриваю этого свирепого зверя. Он беснуется так, что кажется,
– Оближи головку, Марин… Пососи еще… – просит Даня отрывисто. – Я сейчас кончу… Блядь, я сейчас кончу… Не могу больше терпеть… – выдает со сдавленными толчкообразными выдохами, едва прохожусь языком. Каждое слово будто огнем меня опаляет. И я уже сама не могу терпеть. Хочу этого не меньше, чем он. А возможно, даже больше. – Ох, блядь… Соси… Соси у меня… Соси мой член, Динь-Динь…
Сосу, конечно. Я ведь сама в раж вхожу. Жаль, что длится это действительно недолго. Когда его член начинает пульсировать, подо мной будто пол в тряску приходит. Знаете это общее всполошенное состояние организма, когда ты улавливаешь приближение какой-то опасности? Происходит резкий выброс адреналина в кровь. Сердце с грохотом срывается. Пульсация в висках становится оглушающей. Дыхание сбивается.
Даня перехватывает инициативу, выдергивает из моего рта член, своей рукой его стискивает. Я охаю, зажмуриваюсь, сжимаюсь вся и замираю. Первые брызги спермы прилетают мне на глаза. Морщусь, ощущая, как Шатохин поливает мое лицо густыми и горячими потоками.
Влажные частые звуки, которые рождают ритмичные движения его руки по члену,
– Открой рот… – командует Даня резко.
Незамедлительно подчиняюсь. Выкатываю язык, как он когда-то учил. Послушно, не без личного удовольствия принимаю часть той терпкой, солоноватой и вязкой жидкости порока, что он направляет мне в рот. Остальное попадает мне на волосы, плечи и даже грудь.
Удушье возникает неожиданно. Я инстинктивно сглатываю скопившуюся во рту сперму, совершаю натужный вдох, смаргиваю слезы и вновь выкатываю язык.
Семяизвержение Дани по моим ощущениям длится долго. Я с каждой пробегающей секундой дрожу все сильнее, но по факту не двигаюсь. Пока он не опускается на колени рядом со мной. Буквально рухнув, сразу же обнимает. Я закрываю рот, снова сглатываю, как могу, вытираю лицо и будто опадаю, присаживаясь ягодицами на пятки.
Только сейчас замечаю, насколько сильно колотится мое сердце. Только сейчас начинаю бояться, что оно попросту разорвется. Только сейчас в принципе осмысливаю все свои чувства.
– Посмотри на себя, – сипит Даня, обжигая мое лицо дыханием. Я открываю глаза, направляю взгляд вниз и совершенно неуместно смущаюсь. В конце концов, собственное, раскрасневшееся, обнаженное тело в липких потоках спермы не каждый день доводится видеть. – Ты вся моя… Моя, Марин…
Конец ознакомительного фрагмента.