Т 21
Шрифт:
— Вижу цель. Выстрел. Есть поражение. Цель, выстрел, поражение. Пенс?
— Уходят, кидаю еще две метки.
Мимо них с ревом пронесся джип на зубастых колесах, за ним следом шепелявила гусеницами машина огневой поддержки. Вскоре с тыловой стороны склада, что стоял на возвышенности, послышались выстрелы и крики.
— Нехилый, однако, арсенальчик надыбан. Откуда эти юнармейцы его только и взяли? — Есаул закончил осматривать вываленные на гравийную дорожку «умные» гранатометы, противопехотные кибермины и образцы разнообразного автоматического оружия. — Очередная база фольскштурма?
— Типа того, —
— Да кабы и если бы! Мы же не идиоты полные, Палыч. Тут лучшее место для засады, и эти клоуны вдобавок следы от машин оставили. Кто сейчас по дорогам на дизельных грузовиках ездит?
— Есаул попросту их машину по выхлопу засек. Газоанализатор сработал.
— Идиоты малолетние!
На парковке застыли на коленях три трясущиеся в нервяке фигуры. Еще бы им не трястись — остальные шведские ополченцы были уже мертвее мертвых. Раскиданы по территории как относительно целыми тушками, так и нажористыми ошметками. Против комплекса из 57- мм автоматической пушки, гранатомета и крупнокалиберного пулемета особо на расстоянии не попрешь.
Одного гранатометчика и снайпера записали на счет Гоблина. Его «пушка» спокойно пробивала своими специальными патронами местные кирпичные стенки. Здесь же на местном складе и вовсе были сэндвич-панели. Натовский трофей заработал в обратную сторону. Бывшие владельцы этой тяжелой винтовки обычно любили баловаться стрельбой из своей вундервафли по мирняку, прятавшемуся от «освободителей» по квартирам.
Набивали, сучары, «фраги». Ну и где теперь эти «цивилизаторы»? Потратили ли наши бойцы хоть минуту своего времени, чтобы закопать интервентов в землю? Гоблин сильно сомневался!
Стоящие рядом с пленными военные обменивались впечатлениями.
— Хороша телка. Глянь какая! Трахнуть хочешь? — худощавый водитель джипа язвительно посмотрел на Гоблина.
Тот еще раз оглядел светловолосую молодую шведку в военной форме и зло сплюнул:
— Я тебе чё, насильник? Их бабы и так за ништяки тут же готовы отдаться. На спор сегодня вечером какую-нибудь на сиденье затащу! Потом тебе картинку забесплатно скину, подрочишь хоть на ночь.
Водила заржал, аки конь, и стукнул снайпера по плечу.
— Один ноль! Дык один хер телку расстреляют. Ну все хоть какая-то польза.
— Вот это зря. Её бы к нам надо, на размножение. Гены больно хороши, от викингов. Молодежь вернется с войны, оприходует только так, не боись!
Водила после на редкость умных слов снайпера задумался, в таком ракурсе он этот вопрос еще не рассматривал. Да и кто в последние полгода думает о конце всего этого бесконечного ужаса? Шведка же, как будто чувствуя, что речь идет сейчас о ней, еще больше сжалась. Она и так была в шоке от неимоверно скорого и беспощадного разгрома их спаянной команды. Им же долго рассказывали, что русские воевать совсем не умеют. Заваливают врага мясом и кровью.
На рукаве её куртки засыхала бурым пятном чья-то кровь, на щеке остались разводы от грязи, под глазом наливался кровоподтек, а руки были безжалостно связаны Феминизм как-то совсем не задался…
— Есаул, мы получили адрес, где они готовились. Эти придурки оставили метки в своих планшетах. Сам охуел, ни во что нас ушлёпки не ставят!
— Тогда по коням!
Дальнейшая
Здесь же из-за работающего рудника народ жил побогаче, дома стояли побольше, виднелись даже несколько многоэтажек и крупные супермаркеты. Здания различных муниципальных служб, полиции, церковь здесь также на месте присутствовали. Что в данный момент, союственно, и требовалось.
Пока звенья отряда занимались своим делом, Есаул с кем-то долго переговаривался по спутниковому телефону. Китайцы недавно повесили в высоких широтах несколько свежих сателлитов глобальной связи. ВКС так пока и не смогли восстановить орбитальную группировку, США впрочем тоже.
Бойцы между тем нашли и вытащили из близлежащих зданий мэра, его помощника по ЧС, начальника полиции и местного пастора. Последний был в шоке, еле передвигал ноги и что-то пытался лепетать на смеси каких-то славянских языков.
Их всех поставили в один ряд с пленными у стены, руки у всех были связаны. Руководство городком еще пыталось сохранить хладнокровие или не догадывалось, или не верило в возможность экзекуции. Они то и дело бросали растерянные взгляды на немногочисленных русских, казалось занятых неким важным делом. Только несколько воинов отряда покуривали в сторонке, стараясь заранее абстрагироваться от грядущей кровавой развязки.
На окраине небольшой площади группами начали появляться местные жители. Одни слышали шум военной техники, кому-то могли позвонить из муниципалитета. Возле входа в одноэтажное здание полиции осторожно кучковались её встревоженные работники. Ни один из них даже не подумал о том, чтобы освобить своих сограждан.
«Не нами начато…»
Получив рапорт о готовности, Есаул подошел к блондинке и её под удивленными взорами подчиненных оттащил к своей машине. Затем он достал планшет, на который был выведен составленный заранее стандартный текст. Никто в его команде не знал шведский, с местными общались чаще всего по-английски. Но этот текст надо было обязательно зачитывать на родном для наказываемых языке, копию его он уже послал в местную локальную сеть.
— «Жители бывшего государства Швеция. Решением нашего военного командования вы полностью лишены права сопротивления войскам Евразийского Союза. Любой человек, попытавшийся оказать вооруженное сопротивление нашим отрядам автоматически лишается всех прав, в том числе права на жизнь. Руководство муниципалитета, в котором произошел подобный инцидент, также лишается права на существование. Наказание приводится в действие незамедлительно!»
Закончив читать, Есаул молча кивнул бойцам. Дальнейшее произошло невероятно быстро. Только что это внешне расслабленные бойцы курили себе в сторонке, и вот они уже синхронно вскинули оружие и моментально открыли огонь. Убиваемые даже испугаться толком не успели. Но зато страх сразу же поселился в сердцах остальных жителей. На площади раздались испуганные вопли, следом топот ног. Никто из стоявших доселе даже возмущаться не стал, как еще происходило в первые дни вторжения.