Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии
Шрифт:
Шел он, шел, и завела дорога в джунгли, повернула.
В джунглях увидел самоса вепрь-сукар. Не везло сукару на охоте, никого поймать не удавалось, и уже три дня ходил он голодный. Увидел самоса, взревел радостно и говорит:
— О!
— Ты не ешь меня, сукар, послушай я тебе песенку спою:
Мейн самос хун, Мейн гарми-мази хун, Мейн нани се гайя тха, Мейн нана се гайа тха. Аур тум се, сукар, бхи гана хога! Я самос горячий-вкусный, Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. И от тебя, сукар, убегу!Спел так хитрый самос и убежал.
Бежит себе, подпрыгивает, а тут ему навстречу багх-тигр. Злой, на любого бросится. А тут самос, золотистый, аппетитный. Зарычал тигр и говорит:
— О! Самос! Разорву тебя, съем тебя!
— Ты не ешь меня, багх, послушай, вот я тебе песенку спою:
Мейн самос хун, Мейн гарми-мази хун, Мейн нани се гайя тха, Мейн нана се гайа тха, Мейн сукар се гайа тха. Аур тум се, багх, бхи гана хога! Я самос — горяч и вкусен, Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, Я от сукара ушел, А от тебя, багх, и подавно убегу!Допел и сразу исчез в кустах, тигр даже пошевелиться не успел.
А самос продолжил свой путь. Долго шел, топал, к вечеру вышел на поляну. Смотрит — на поляне у пруда гидар-шакал сидит, мачхли ловит. Только где шакалу мачхли поймать!
Увидел гидар самоса, отряхнулся, подошел.
— О! — говорит, — Самос! Какой приятный! Проглочу тебя, съем тебя!
— Ты погоди, гидар, погоди, дай я тебе сначала песенку спою:
Мейн самос хун, Мейн гарми-мази хун, Мейн нани се гайя тха, Мейн нана се гайа тха, Мейн сукар се гайа тха, Мейн багх се гайа тха. Аур тум се, гидар, бхи гана хога! Я самос, Я горячий-вкусный, Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, Я от сукара ушел, Я от багха ушел, И от тебя, гидар…— Подожди, подожди, — перебил хитрый гидар, — Песенка-то может и хорошая, но я глуховат стал от сырости, не слышу нечего. Ты иди сюда, поближе, сядь ко мне на хвост, и спой еще раз.
Самос подошел поближе, забрался гидару на хвост и закричал:
— Мейн— Шайтан! — воскликнул хитрый гидар, — Опять ничего не слышу. Ты, самос, знаешь, что, сядь поближе мне на плечо.
Самос вскарабкался гидару на плечо, встал на цыпочки и громко-громко запел:
Мейн самос хун, Мейн гарми-мази хун…— Ну что ты будешь делать, — сказал хитрый гидар, — не слышно. Залезь ко мне на нос, а? Уж очень послушать хочется.
Самос залез шакалу на нос, тут хитрый гидар — раз, и проглотил его, съел. Потом облизнулся и пошел ловить мачхли. Разве может гидар наесться одним небольшим самосом?
18. Один воин в поле
Что делать, если очутился вдруг в начале ноября посреди огромного поля?
Именно в начале ноября, в такое странное время между осенью и зимой: снег уже выпадал один или два раза. Черная почва покрыта им полностью; желтая же жесткая щетина соломы хорошо видна на белом фоне, прозрачная, как бородка юноши. От соломы и снег кажется желтым.
С одной стороны находится далекий темный лес, прошитый серебряными нитями берез (на опушке), таящий внутри еще не заснувших медведей, злых волков, капканы и прочие опасности.
С другой стороны… с другой стороны ничего нет. Белое поле сливается с белым небом, видны кое-где какие-то черные пятна, то ли это земля, то ли это лес, то ли еще что, может, горы, тракторы или люди на лошадях.
В любом случае пейзаж там выглядит более обнадеживающим и даже родным, именно туда, наверное, и стоит идти. Может, там черное — это река еще не заледенела.
Сзади черное — это след, полоса взрыхленной полузамерзшей земли. По правую руку неубранная полоса ржи.
Человек идет и идет на юг, лес с серебристыми нитями превратился в пятнышко на горизонте, а слева все виднеется несжатая полоска, наводит грустные мысли.
Вскоре пошел снег, небольшой, но сразу скрывший все пятна во всех направлениях горизонта. Исчезли ориентиры, осталось идти по полоске, чтобы не сбиться с пути.
Еще пара таких снегопадов — и не видно будет щетины на поле, но под снегом она будет всё так же колоться — так что не пробежаться босыми ногами по свежему снегу ранним зимним утром, играя в снежки, кувыркаясь в мягком и белом. Издерешь босые ноги в кровь. Правда, еще через пару снегопадов можно будет и кувыркаться, и босиком бегать. Было бы кому.
Человек, очутившийся утром в поле, не хотел ждать пары снегопадов. Ему нужно было выйти к другим людям.
Поэтому он шел, всё шел и шел вдоль межи, всё шел, шел и шел. Пока путеводная полоска не закончилась.
Человек пытался выдерживать взятое направление. Он постоянно оглядывался и смотрел, чтобы взрыхленная им черная земля располагалась по прямой линии. Так шел.
Потом снегу повалило столько, что черная земля из-под сапог уже не появлялась, оставались просто следы, быстро заметаемые снегом.
Из-за снега в воздухе стало гораздо, гораздо темнее, хотя времени выйти к людям было еще достаточно. Человеку показалось, что он услышал далекий волчий вой.
Хотя нет, пожалуй, даже после этого снегопада уже можно бегать по снегу босиком.