Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии
Шрифт:
— Полетишь с нами, тетя Валя? — спросил Дэн.
— Полетели с нами, а? — попросил и Алеша. — На корабль. Сказки будешь нам рассказывать.
— Я бы с радостью, да на кого мне правнуков оставить? — показала бабушка на мальчика и девочку. — Кстати, знакомьтесь, вот твои племянники — Ваня и Аня. Ванюша, Нюра — это ваш дядя Леша.
— Здравствуй, дядя Леша, — сказал Ваня.
— Здравствуй, дядя Леша, — сказала Аня.
— А я дядя Дэн! — крикнул Дэн. — Я русский летчик!
— Здорово,
— И ордена! — пропищала Аня.
— Я их на корабле оставил, — схитрил Дэн. — Вот пусть бабушка слетает со мной и привезет вам.
— Бабушка, слетай на корабль! — закричали Ваня и Аня.
— Слетай, а? — попросил Алеша.
— Пошли чай пить, — распорядилась тетя Валя.
За чаем тетя Валя позволила себя уговорить.
— Ладно, слетаю я с вами.
— Ура! — закричал Дэн.
Алеша заулыбался.
— А вы, дети, чтоб…
Алеша с Дэном отошли, чтоб не слышать прощания бабушки с правнуками.
— Долгие проводы — долгие слезы, — философски говорил Дэн, закуривая.
8. Тетя Валя летит на корабль
Тетя Валя полетела не одна. Она взяла с собой Хрюшу, Степашку, Каркушу, Филю и прочих.
— Садись ко мне! — кричал Дэн. — Эх, прокачу!
— Лучше ко мне, бабушка, — просил Алеша, — ведь я же твой внук.
— Почему это к тебе? Подумаешь, внук!
— Сам испугался к бабушке лететь!
— Тише, дети, тише! Я с Хрюшей и Степашкой полечу с Алешей, потому как он мне внук, и вообще не испугался лететь ко мне ночью. Алеша храбрый. А с Дэном полетят Филя, Каркуша и прочие.
— Эх! — вздохнул Дэн.
— Погодите — надо с домом попрощаться, — сказала бабушка.
В избе дети погасили огни. Темно стало кругом и тихо так, что слышно было, как клохчут спросонья куры. Монголы утащили петуха за темные леса, потому куры и беспокоились. Опасно было без петуха, время военное. Тетя Валя подошла к курятнику, сказала что-то, и замолчали даже куры. Установилась абсолютная тишина, только ветер шевелил траву.
Вышла на небо луна, стало светло, и от мерного качания ковыля жутко как-то стало Алеше. Трава кланялась улетающим, кланялась…
Тетя Валя села в самолет к Алеше, а все прочие, за исключением Хрюши и Степашки — к Дэну.
Моторы взревели, тишина сразу пропала, зато трава перестала кланяться улетающим, а попыталась убежать, да не давали корни. Нагнетаемый пропеллерами горячий воздух пригибал ее к земле. Лужайка перед домом была как причесанная. К утру разлохматилась, правда.
Тетя Валя сидела на соседнем кресле, и Алеша чувствовал исходящее от нее тепло. Тетя Валя была прямо как печка — такая горячая.
— Тетя Валя, — восхитился Алеша, — ты горячая, как печка!
Тетя
Зато подали голос Степашка и Хрюша.
— Потрогай меня, — сказал Степашка, — я тоже горячий!
— Хрю-хрю, — сказал Хрюша.
— Они что, говорят? — изумился Алеша.
Тетя Валя молчала.
— Они! — возмутился Хрюша, — можно подумать, нас не существует! Не они говорят, а мы говорим! Правда, Степашка?
— Ну потрогай меня! — кричал Степашка. — Смотри, какой я горячий!
Алеша потрогал Степашку. Никакой он был не горячий, так, обычный, матерчатый, слегка нагрелся от бабушкиного тепла. Хрюша и то был теплее, правда, он сидел ближе к тете Вале.
Которая все молчала.
— Бабушка! — обиделся Алеша. — Ну что ты все молчишь! Скажи что-нибудь.
— Молчи, — сказала бабушка. — Веди свой самолет. Не мешай мне. Скоро тут будут монгольские летчики.
В другом самолете Дэн боролся с Каркушей, которая всё пыталась вылететь на свежий воз-дух. Дэн боялся, что она отстанет.
— А что ты делаешь? — спросил Алеша.
— Тс-с-с! — строго сказала бабушка и прикрыла глаза.
— Ну так что, извиняться будем? — кипятился Хрюша.
— Извини, Хрюша, конечно, вы. Вы говорите, а не они говорят. Просто я не знал… Ну, простите меня. А ты, Степашка, и правда очень теплый.
— Вот, — удовлетворенно хрюкнул поросенок.
— Я теплее тебя, — сказал Степашка.
— Я теплее! — завизжал Хрюша.
— Дядя Леша про меня сказал, что я теплый, а про тебя не сказал, — парировал Степашка.
— Оба теплые, — поспешно успокоил Хрюшу Алеша.
— А кто теплее?
— Оба теплее. Скажите лучше, что тетя Валя делает?
— А, не знаю, — сказал Степашка. — Тучи, наверно, разгоняет. Или, может, мурашей отваживает. У нас мураши — прямо бедствие. Приходят, все съедают. У куриц лапы жалят, они потом ходить не могут, только летают, пока ожоги не пройдут. У свиней, — Степашка покосился на Хрюшу, — Про свиней вообще говорить не буду. В общем, мурашей надо отваживать, а то урожая не будет.
— А монголы-то? — осведомился Алеша.
— Что монголы?
— Ну, разве они к вам не приходят, посевы не вытаптывают, куриц не уводят?
— Нет, монголов тетя Валя тоже отваживает. Однажды пришел к нам один, принес какую-то бумажку. Тетя Валя подписала, больше не приходили.
— Ну ладно, не мешайте нам с бабушкой, — важно сказал Алеша. Он давно понял, что зайцу доверять нельзя. И свинье тоже. Ничего от них не добиться.
Ваня вышел из избушки с ружьем на крыльцо и подстрелил лису, подкрадывающуюся к заснувшим курам.
В Алешином самолете Хрюша со Степашкой успокоились и стали шептаться о чем-то и хихикать. Зашуршал динамик.