Т — это тотальный придурок
Шрифт:
Дерьмо, я знала, как это звучит. Когда у моей тети начинался один из ее смеховых припадков, она была как пылесос, и было невозможно не смеяться с ней, только из-за этого звука. Тетя Памела всегда была моим любимым родственником, хотя она была связана с нами только узами брака. Дядя Джек и мой отец выглядели одинаково, но в остальном братья имели мало общего. В то время как мой отец был теплым и заботливым, казалось, что Джек был в первую очередь заинтересован в престиже и только, во-вторых, в семье. Постоянно занятой адвокат. Он был хорошим парнем, с этим все
Пэм поставила стул рядом со мной и села, облокотившись на стол. Она указала на подол правой штанины на моем рисунке.
— Знаешь, если ты добавишь небольшую складку здесь и большую здесь, брюки будут выглядеть намного шире и более правдоподобнее.
Я попыталась сделать то, что она сказала, и, черт возьми, она была права. Но это было не удивительно. Пэм сама была художницей, делая красивые полотна акварелью и маслом. Коридор и гостиная были оклеены ее удивительными абстрактными картинами людей, пейзажей и зданий. В то время как мои родители сделали все, чтобы поддержать мой талант, тетя Памела действительно понимала, что рисование значит для меня.
— Не возражаешь, если я поставлю свой мольберт и краски около тебя на некоторое время? Цыпленок может жариться без моей помощи. — Она улыбнулась, когда я кивнула.
Очень приятно находиться рядом с ней в течение следующих сорока минут. Пэм забавная, отзывчивая, и всегда приятная в общении. Еще она просмотрела рисунки Тони, и ее впечатлил его большой талант. Ее пристальный взгляд упал на одну подпись, претендующую на утонченный вкус, которая выделилась в нижнем правом углу на каждом рисунке. Она хмурилась.
— И Т это …
— Тотальный придурок, — пробормотала я прежде, чем поняла, что говорю.
Пэм рассмеялась, и я прикусила нижнюю губу. Затем добавила:
— Ну, его зовут Энтони Митчелл, поэтому я думаю, Т это Тони.
— Я вижу. — Она перестала смеяться. — Просто, где я слышала это имя раньше? — Ее лоб увеличился с хмурым взглядом, и она склонила голову, пытаясь соединить данные. — Он высокий и белокурый с голубыми, голубыми глазами?
И с убийственным ртом, предназначенным действовать мне на нервы.
— Да, это он.
— Я думаю, Хлоя встречалась с ним несколько раз прошлым летом. Он очень хороший мальчик.
Я обернулась к ней полностью.
— Хороший? Ха! Это не та сторона, с которой я его знаю.
Пэм почесала лоб.
— В самом деле? Хлоя не говорила ни о ком больше, только об этом парне в течение нескольких недель. Она была так счастлива, когда он, наконец, пригласил ее на свидание. К сожалению, это не продлилось слишком долго. Хлоя плакала днями, когда все закончилось.
— На самом деле? — Как странно. Это как-то расходилось с сюжетом Сьюзен и девушек, рассказавших мне о Тони и Хлоей. Если она бросила его, то почему плакала? И что заставило ее бросить его? Он был мудаком, когда спал с ней? Мне казалось, он был мудаком двадцать
Я отогнала эту мысль в сторону. Это в любом случае была не моя забота.
Несколько минут спустя Хлоя вошла в кухню с отцом, и они оба остановились на мгновение, уставившись на нас. Пэм и я немного дурачились и так сильно смеялись из-за ее неуместного мазка, который теперь превращал парня на ее картине, который очевидно напоминал дядю Джека, в рогоносца, готового к действию.
— Привет, дорогой, — сказала Пэм, когда Джек подошел, чтобы поцеловать ее в щеку. — К сожалению, мы не слышали, как ты вошел.
— Я заметил. — Он уперся руками в бедра, изучая живопись. — Это — я? И это пририсовали намеренно?
Мы втроем снова рассмеялись, но не Хлоя. Она остановилась у входа в столовую и хмуро смотрела на меня, когда я съела последний кусок своего любимого белого шоколада.
— Привет, Хлоя. — Попыталась я дружелюбным голосом с примирительными нотками.
Она просто фыркнула, а затем провела своими длинными пальцами по своим косичкам.
— Мама, где Роза? Я умираю с голоду.
— Я дала ей выходной, милая. Сегодня день рождения ее сына, и она хотела провести его с ним, — ответила Пэм.
— Отлично. Поэтому у меня должна быть содовая на ужин? — Пробормотала Хлоя.
Памела выкрутилась из рук мужа с гордым сиянием.
— Ужин почти готов. Сегодня готовила я.
— Ты? — Выпалили мой дядя и Хлоя.
Я не знала, что такого особенного в этом, но я и не жила в этом доме достаточно долго, чтобы знать все правила внутреннего распорядка.
— Да. Я, — сказала Пэм через плечо, когда шла к духовке. Я почувствовала ее раздражение. — Я готовила перед тем, как Роза пришла к нам, и никто из вас никогда не жаловался.
Джек положил руку на плечи дочери. Он посмотрел на мою тетю и сказал:
— Не было никакой необходимости для тебя, чтобы пачкать руки, Пэм. Мы можем выйти на обед.
Памела вытащила вкусно цыпленка, пахнущего пармезаном, из духовки и положила его на мраморную столешницу.
— Не большое дело. На самом деле, я всегда любила готовить. Я действительно с нетерпением ждала, чтобы сделать это сегодня. — Ее плечи немного опустились. — Пожалуйста, не портите это для меня сейчас. Давайте просто есть. — Ее теплая улыбка вновь появилась, когда она посмотрела на меня. — Могу ли я попросить тебя очистить стол, Сэмми?
Я вскочила со своего места.
— Конечно. — С этой глупой происходившей драмой, мой зад застыл на стуле, карандаш все еще сжимался между пальцев. У нас не было Розы в Каире, или там, где мы жили в прошлом. Моя мама всегда готовила для нас. Я находила это совершенно нормальным, встретить Пэм на кухне сегодня. Очевидно, что в этом доме такого не было.
Я упаковала свои и Тони эскизы и бросилась наверх, затем вымыла руки и вернулась вниз к красиво оформленному обеденному столу. Я скользнула в кресло напротив моей двоюродной сестры и протянула свою тарелку, когда Пэм раздавала еду.