T?K
Шрифт:
– Да, – отрицать бессмысленно, – но оно перестало биться. Сейчас всё в норме, – с надеждой произнёс Давид.
Макс разразился смехом:
– Ты даже не представляешь, что такое норма и насколько от неё далеки "oсоби. Если хочешь жить, не иди завтра на медосмотр. Я слышал, они привезут с собой несколько "Aфродит.
При их упоминании Давида передёрнуло. Макс заметил и похлопал его по спине.
– А теперь давай пить. У них прекрасные вареники с картошкой и сметаной. Игорь! – позвал он официанта.
Однорукая певица, исполнив ещё две песни, искупавшись в изумлённых “Браво!”, искренних
– Я изумлён вашим голосом, – выдавил из себя Давид.
– Знаю, – намекнув на улыбку, ответили губы певицы и закурили папиросу в мундштуке.
Усталость, переживания и эмоции, сигаретный дым и алкоголь будто погрузили Давида в сон. Он пытался понять, о чём говорят Макс с Джаззи. Тщетно. Время пролетело быстро. Певица куда-то испарилась. Макс с кем-то попрощался у барной стойки. Когда он вернулся, Давид в полудрёме клевал носом.
– Дружище, вставай, – потормошил он Давида. – Вот, поможет прийти в себя, – Макс протянул капсулу с похожими на ртуть шариками внутри. – Идём умоешься и на выход.
Холодная вода и капсула неизвестно чего не только отрезвили Давида, но и придали сил, как будто он всю ночь спокойно спал. Дверь рядом с барной стойкой вела в глухой коридор. Макс провёл по стене указательным пальцем левой руки и большим пальцем правой. Сквозь краску пробились линии, которые срослись в светящийся прямоугольник. Открылся проём в просторное складское помещение. Из окон высоко под крышей струился утренний свет.
– Так-так, значит более-менее нормальный вход существует, а ты заставил меня ползти кротом…
– "Uber! – тихо произнёс Макс. – Не забывай про природу речи "oсобей снаружи. "Uber!
Светило солнце. У обоих синхронно зазвучали сигналы о получении уведомления. На запястьях мигали оранжевые ярлычки. У прохожих тут и там тоже срабатывали сигналы. Давид нажал ярлык. Перед ним в воздухе раскрылся полупрозрачный дисплей.
– "Uber! Чёрт, меня оштрафовали, – Давид посмотрел на графу нарушения. – Охренеть! "Uber!
– "Uber! Что там… – Макс тоже полез проверять. – И меня оштрафовали, дружище. "Uber! – срываясь на смех произнёс Максим и с расстановкой прочитал следующее: “Нарушение! Пол: мужской. В 3:45 утра введён запрет на мужской пол. Штраф в размере трехдневной заработной платы”, – Максим захохотал. – По крайней мере оштрафовали всех мужских "oсобей, а не только нас. Ты представь, даже Великому Вождю сегодня придётся раскошелиться за член в штанах. Если всё по честноку, конечно. "Uber! – подбадривая Давида, Макс снова залился громким смехом.
Они забежали в кафе. Позавтракали кофе с круассанами.
– "Uber! Мне нужно кое-куда съездить, – сказал Максим. – Помнишь, о чём мы говорили вчера? "Uber!
Давид, даже если бы хотел, даже если бы выпил в два раза больше, всё равно не смог бы забыть о том, что в этот день, скорее всего, в телецентр привезут "Aфродиту, а может и не одну.
Эпизод 4
Публичная стена:
Зло есть свобода.
Лишь для свободы или в свободе
состоит
Сёрен Обю Кьеркегор
философ, психолог, писатель
Давид поднялся в общий офис. Коллеги здесь и там живо обсуждали новый запрет. Женские "oсоби хихикали, рассуждая о справедливости и равноправии. Мужские – отшучивались. Давид заполнял скучные таблицы статистическими данными о частоте использования архивных видеоматериалов.
– "Uber! Внимание, внимание! Выходы из телецентра закрыты, – заскрипели громкоговорители. – До 16:00 всем оставаться на своих рабочих местах. Следите за указаниями. "Uber!
В офисе нарастал гул. О работе забыли. "Oсобей интересовал только один вопрос: что дальше? В южном крыле истошно завопил журналист-стажёр. Коллеги бросились на крик. Парень истекал кровью. Собралась толпа. Вызвали медиков. Стажёр испугался, что перекрытие выходов связанно с запретом мужского пола и всех мужских "oсобей казнят. Он пытался “спастись” и не нашёл лучшего способа, чем воспользоваться ножницами. Дежурный врач успокоил всех сочувствующих: несмотря на обилие крови, стажёру не удалось нанести себе серьёзных увечий. Горе-журналиста увезли в психлечебницу.
Давид думал о предстоящем медосмотре. Его ещё не объявили, но сомнений не оставалось. Он понимал: из телецентра не выбраться. Ему не позволят уйти с работы раньше теперь, когда выходы перекрыты. Сильная боль пронзила грудь. Его сердце просыпалось, он уже знал это ощущение. Оно всё ещё сокращалось с частотой не более пяти ударов в минуту, но этого было достаточно, чтобы обвинить "oсобь в причастности к Herz-терроризму. Он побежал в архив, запер двери, повесив снаружи табличку “Архивация и переучёт данных”. Снял защитные стикеры, сел перед "uСкрином и нажал на кнопку.
– …разум отказывается понять, как подобное вообще возможно в современном мире. В это сложно поверить, – ведущий новостей начитывает текст с осуждающей интонацией, вещая о том, что происходит на нейтральной территории бывшей Хоупландии. – С другой стороны, вот он её рассказ. "Uber!
На экране худая "oсобь женского пола с бледной кожей, жидкими выцветшими волосами и такими же прозрачными глазами. Вокруг неё скачут и кувыркаются несколько маленьких "oсобей.
– "Uber! Центр города, площадь Дружбы народов, горисполком… Это единственная площадь, куда, ну… можно согнать всех "oсобей, – захрипел голос женской "oсоби по фамилии Нышпяк. – На площади собрали нас, "oсобей женского пола. Потому что "oсобей мужского пола, ну… больше нет. Женских "oсобей – молодых и пожилого возраста. И всё. И ну… называется показательная казнь, – в кадре сосредоточенно-сострадающее лицо журналистки. – Взяли "oсобь мужского пола трёх лет, мальчика маленького в трусиках, в футболке и ну… как Иисуса, на доску объявлений прибили. Один прибивал, двое держали. И вот это всё на маминых глазах. Маму держали. И мама смотрела, – голос Нышпяк дрогнул, лицо искривилось, будто вот-вот покатятся градом слёзы, но пустые глаза остались сухими. – И вот это всё… как детёныш истекает кровью, крики, визги… И ну… ещё так взяли, вот сюда, – стукнула руками по своим бокам, – надрезы сделали! Угу. "Uber!