Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
— На мой взгляд — да, мистер Председатель.
(Боже мой, Джерри, неужели же ты не знаешь?)
— Тогда думаю, можно предположить, что это творение не удовлетворится заменой чем-то похожим. — Он снова погудел, а потом присвистнул сквозь зубы, — Стало быть, придется копнуть глубже.
Кабинет мистера Кощея и так показался мне совсем небольшим. Теперь же присутствующих стало больше: еще один ангел, очень похожий на Джерри, но старше и со спесивым выражением лица, столь противоположным заразительной жизнерадостности Джерри; еще какой-то пожилой тип в длинном пальто и широкополой шляпе, с повязкой
И тут я вспомнил. Это у них я выиграл по сотне (или по тысяче долларов) в том совершенно идиотском пари.
Я снова пригляделся к Крумпакеру и разозлился больше, чем когда-либо. Этот тип напялил на себя мое лицо!
Я повернулся к Джерри и громко прошептал:
— Видишь вон того парня? Того, который…
— Заткнись!
— Но…
— Молчи и слушай!
Говорил брат Джерри:
— И кто же тут жалуется?! Или вы хотите, чтоб я проводил такие испытания в образе Христа? Да сам факт, что некоторые из них способны вынести такое, показывает, что тут нет ничего особенного: семь целых и одна десятая процента в последней серии, если не считать големов! Что, разве плохо? Кто бы говорил!
Старикан в черной шляпе сказал:
— Все, что меньше пятидесяти процентов, я считаю провалом.
— И кто поднимает гвалт? Тот, кто проигрывает мне в каждом тысячелетии? Как ты обращаешься со своими творениями, это твое дело, а то, что я делаю со своими — мое!
— Вот потому-то я сюда и явился, — буркнула большая шляпа. — Ты ведь нахально использовал одно из моих.
— И вовсе не я! — Яхве ткнул большим пальцем в сторону человека, разом похожего и на меня, и на Сэма Крумпакера. — Это вон тот! Мой шаббес гой! [245] Грубовато сделано? А чей он парень? Ну? Признавайтесь!
245
Шаббес гой — от «шаббес» — отдых и «гой» — презрительное название христианина среди иудеев. Иноверец, прислужник при синагоге, который по субботам выполняет работы, запрещенные Моисеевым законом.
Мистер Кощей постучал по моей рукописи и сказал человеку с моим лицом:
— Локи, сколько раз ты появлялся в этой истории?
— Смотря как считать, сэр. Восемь или девять, если говорить о личных контактах. Или все время, если вы учтете, что я потратил четыре недели, дабы довести до нужной кондиции ту рыженькую училку, что падала на спину и страстно пыхтела при появлении этого жалкого ничтожества.
Джерри положил мне на плечо свою огромную лапу:
— Молчи!
А Локи продолжал:
— А Яхве мне так и не заплатил!
— С чего бы я стал тебе платить? Кто из нас выиграл?
— Ты смухлевал! Я же подловил твоего чемпиона, твоего ханжу-фанатика, который был уже готов треснуть, как спелый орех, но ты взял да вмешался со своим Судным днем. Вон он сидит! Спроси его! Спроси, готов ли он, как и раньше, клясться твоим именем? Или хочет крыть тебя последними
Мистер Кощей спокойно произнес:
— Объявляю эту дискуссию не соответствующей порядку ведения заседания. Данный офис — не место для улаживания споров по заключенным пари. Яхве, принципиальное обвинение в твой адрес заключается, видимо, в том, что ты проявляешь непоследовательность, разрабатывая и применяя правила игры с собственными творениями.
— А мне что, целоваться с ними, что ли? Не разобьешь яйца — не получишь яичницу.
— Речь идет о совершенно конкретном случае. Ты проводил проверку на прочность. Было ли это необходимо с художественной точки зрения — спорно. Однако в конце испытания ты одного забрал на небеса, а вторую бросил, чем наказал обоих.
— Правило одно для всех. Она под него не подходила.
— А разве не ты тот самый Бог, который повелел, чтобы скоту, обмолачивающему зерно, обязательно заматывали морду, дабы не вводить его во искушение?
И тут я обнаружил, что стою на бюро мистера Кощея и гляжу прямо в его неимоверно огромное лицо. Думаю, это Джерри поставил меня туда. Мистер Кощей спросил:
— Это твоя?
Я взглянул туда, куда он указывал взглядом. И мне показалось, что я теряю сознание. Марга!
Маргрета, холодная и мертвая, заключенная в глыбу прозрачного льда в форме гроба. Глыба занимала большую часть бюро и уже начинала подтаивать, роняя капли прямо на поверхность бюро.
Я хотел броситься к ней, но не смог даже пальцем пошевелить.
— Думаю, свой ответ я получил, — продолжал мистер Кощей. — Один, какова судьба этой?
— Она погибла в бою во время Рагнарёка. Она заслужила цикл пребывания в Валгалле.
— Нет, вы только послушайте его! — вмешался Локи. — Рагнарёк еще не окончен! И на этот раз я намерен выиграть его! Эта pige [246] моя! Все датские девки дают дрозда будь здоров, но эта — чистый динамит! — Он самодовольно ухмыльнулся и подмигнул мне. — Верно я говорю, а?
246
Девушка, девица (дат.).
Председатель очень тихо сказал:
— Локи, ты утомил меня. — И внезапно Локи не стало. Даже его стул и тот исчез. — Один, ты можешь освободить ее на часть цикла?
— На сколько? Она заработала право на Валгаллу!
— На неопределенное время. Это творение объявило о готовности мыть грязные тарелки «вечно» для того, чтобы заботиться о ней. Конечно, сомнительно, понимает ли оно, сколько это — «вечно»… и все же его история подтверждает серьезность его намерений.
— Мистер Председатель, мои воины — как мужчины, так и женщины, — погибшие в честном бою, равны мне. Они не рабы, и я горд, что я — всего лишь первый среди равных. У меня нет возражений… если она согласна.
Сердце заныло. И тут Джерри через всю комнату шепнул мне:
— Не лелей слишком больших надежд. Ведь для нее прошло уже более тысячи лет. Женщины легко забывают…
А Председатель продолжал:
— Надеюсь, структура тканей еще не уничтожена?
Яхве пробормотал: