Т. 07 Пасынки Вселенной
Шрифт:
Вернее, мнений было шесть, так как Вайо держала рот на замке и проф тоже; он только старался сдерживать других. Но эти другие шумели за целых восемнадцать. Стью было все равно, куда мы будем бить, лишь бы Нью-Йоркская биржа открылась в понедельник утром. «В четверг мы распродали акции чуть не девятнадцати компаний. Если наш народ не хочет оказаться банкротом, не успев выйти из колыбели, мои распоряжения о покупке, покрывающей вчерашние потери, должны быть выполнены. Скажи же им, Вольф, заставь их понять».
Броуди хотел использовать катапульту, чтобы сбивать любой корабль, который покидает околоземную орбиту.
Шини полагал, что было бы здорово снова повторить бомбежку по квадратам, а один снаряд всадить точнехонько в главный офис Северо-Американского Директората. «Знаю я этих американцев, сам был американцем, пока меня сюда не выслали. Они жутко жалеют, что передали все свои права Федерации. Прихлопнем этих бюрократов, и американцы сразу перейдут на нашу сторону».
Вольфганг Корсаков, к полному неудовольствию Стью, уверял, что наши спекуляции пойдут лучше, если все биржи ценных бумаг будут закрыты до тех пор, пока все не решится окончательно.
Финн же хотел идти ва-банк — потребовать от них убрать корабли с нашего неба, а если откажутся, ударить по ним всей мощью. «Шини ошибается насчет американцев. Я их тоже знаю. Северная Америка — самая прочная часть ФН. Их необходимо разбить. Они уже обозвали нас убийцами, так и врежем им как следует. Шарахнем по американским городам — и все остальные бомбежки можно будет отменить!» Я выскользнул из комнаты, поговорил с Майком, кое-что записал. Вернулся; они все еще спорили. Проф поглядел, как я сажусь на место.
— Фельдмаршал, вы еще не высказали своего мнения.
— Проф, — сказал я, — нельзя ли обойтись без этой лажи насчет фельдмаршалов? Детишки уложены, так что можно называть вещи своими именами.
— Как хочешь, Мануэль.
— Я ждал, думал, вы все-таки придете к общему мнению. Этого не произошло. Не вижу, почему у меня должна быть особая точка зрения. Я тут всего лишь мальчик на побегушках, и то только потому, что знаю, как программировать баллистический компьютер.
Я сказал это, глядя прямо на Вольфганга — прекрасного товарища, но жуткого ругателя-интеллектуала. Я обыкновенный технарь, причем не шибко грамотный, а Вольф окончил шикарную школу и Оксфорд до того, как его осудили. Он считался с мнением профа, остальных же обычно и в грош не ставил. Разве что Стью, но у Стью ведь тоже верительные грамоты что надо.
Вольф неловко заерзал и сказал:
— Брось, Манни, конечно, нам важно знать твое мнение.
— А у меня его нет. План бомбардировки тщательно обсуждался, у всех была возможность его критиковать. Не вижу причины менять его.
— Мануэль, — проговорил проф, — думаю, всем нам будет полезно послушать, если ты расскажешь в общих чертах о плане второй бомбардировки Северной Америки.
— О’кей. Главная цель второго удара — заставить их израсходовать свои ракеты-перехватчики. Каждый наш снаряд нацелен на большие города, вернее сказать — на пустыри вблизи больших городов. О чем мы и сообщим незадолго до бомбежки… когда, Шини?
— Мы уже сообщаем. Но еще можем все изменить. И должны.
—
Я глянул на часы. Надо бы еще потянуть время.
— Сиэтл получит глыбу в Пюджет-Саунд, прямо в коленки. Сан-Франциско потеряет два своих любимых моста. Лос-Анджелес получит один удар между Лонг-Бичем и Каталиной, а второй в нескольких километрах от берега. От Мехико-Сити до моря далеко, поэтому врежем прямо в Попокатепетль, чтобы всем видно было. В Солт-Лейк-Сити плюхнем глыбу в озеро. Дэнвер пропустим — пускай наблюдают за Колорадо-Спрингс: там мы будем лупить по горе Шайенн, пока не сотрем ее в порошок. Сент-Луис и Канзас-Сити схлопочут по камешку в свои реки, Новый Орлеан тоже; возможно наводнение. Все города Великих озер тоже получат свое — список длинный. Читать?
— Может быть, потом, — отозвался проф. — Продолжай.
— Бостону дадим прямо по гавани, Нью-Йорку бросим гостинчик в пролив Лонг-Айленд и еще один между самыми большими мостами; полагаю, мосты рухнут, но мы обещали стрелять мимо них и обещание выполним. Ниже по восточному побережью займемся двумя городами в заливе Делавер, потом двумя в Чесапикском заливе. Один из них — настоящий исторический памятник, а потому отношение к нему исключительно сентиментальное. Еще южнее шарахнем по трем большим городам в прибрежные воды. Подальше от побережья врежем по Цинциннати, Бирмингему, Чаттануге, Оклахома-Сити — все это по рекам или горам. Ах да, Даллас! Мы разрушим космопорт Далласа, попробуем гробануть их корабли. Там было шесть штук, когда я проверял в последний раз. Кровопролития не будет, разве что кто-нибудь захочет постоять на взлетном поле. Даллас — отличное место для бомбежки. Космопорт там огромный, плоский и пустой, а зрителей в городе не меньше десяти миллионов — пусть полюбуются, зрелище будет захватывающим.
— Если, конечно, попадешь, — заметил Шини.
— «Когда», а не «если». Каждый удар дублируется часом позже. Если и второй камешек не пройдет, у нас есть в запасе другие, которые можно переориентировать. Например, очень легко поменять цели в группе городов Делаверского и Чесапикского заливов. То же самое и с Великими озерами. А для Далласа у нас в запасе длинная очередь снарядов: он наверняка защищен неслабо. Запасные глыбы будут поступать все шесть часов, пока Северная Америка не скроется из виду… а последние из них мы можем перенацелить куда угодно, поскольку чем дальше снаряд находится от Земли, тем дальше можно отвести его от первоначальной цели.
— Этого я не понял, — сказал Броуди.
— Тут все зависит от векторов, судья. Направляющая ракета может придать скорости снаряда боковой вектор на столько-то метров в секунду. Чем дольше действует этот вектор, тем больше отклоняется снаряд от своей первоначальной цели. Если мы дадим направляющей ракете сигнал за три часа до приземления, то точка, в которую попадет снаряд, сместится втрое сильнее, чем при сигнале, данном за час до попадания. Конечно, это не так просто, но нашему компьютеру вполне по силам все рассчитать — если дать ему время, разумеется.