Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
Глисон жестом потребовал тишины.
— Предложение доктора Стивенса логично. Но боюсь, Джимми, что вы с ним несколько подзапоздали. Я говорил с Уолдо на прошлой неделе.
Насколько удивился Харкнесс, настолько набычился Стивенс.
— И даже не дали мне знать?
— Джимми, увы. Просто разведал обстановку. Но без толку. Условия, которые он выставляет, для нас равнозначны конфискации.
— Все еще дуется на нас из-за патентов Хатауэя?
— Все еще злобу тешит.
— Вам
— Не дай бог, — сухо сказал Глисон. — По-вашему, судебным решением можно заставить курицу снести яйцо?
Харкнесс всем своим видом изобразил возмущение, но промолчал.
А Стивенс продолжил:
— Предположительно есть зацепка, как подступиться к этому типу, иначе я не вылез бы с этим предложением. Я знаком с одним его другом…
— С другом Уолдо?! Разве у него могут быть друзья?
— Ну не друг, а что-то вроде родственника. Его врач во младенчестве. С его помощью можно бы попытаться договориться с Уолдо по-хорошему.
Доктор Рэмбо вскочил.
— Это переходит всяческие границы, — заявил он. — Так что вынужден просить прощения, но…
И не дожидаясь, пока простят, размашистым шагом удалился, едва соизволив дать время двери на то, чтобы отвориться перед ним.
Глисон проводил его тревожным взглядом.
— Джимми, чего это он так разошелся? Можно подумать, Уолдо — его личный враг.
— Некоторым образом. И даже хуже: ниспровергатель всей его вселенной. Последние два десятка лет, после того как Прайор пересмотрел общую теорию поля и расправился с принципом неопределенности Гейзенберга, физики держат свою физику за точную науку. Нам, то есть вам и мне, аварии с энергоподачей на транспорте — докука солидная, а для доктора Рэмбо это еще и покушение на его богов. Так что приглядывайте за ним.
— В каком смысле?
— В том, что может натворить черт-те чего. Когда у человека рушится мировоззрение, это дело сверхсерьезное.
— Н-да-а-а. А вы сами? Вас тоже и так же допекло?
— Не совсем. Я инженер, то есть, с точки зрения Рэмбо, высокооплачиваемый лудильщик. Разные личные установки. Я просто в некоторой растерянности.
Ожил аудиокоммуникатор на столе у Глисона.
— Главный инженер Стивенс, ответьте. Главный инженер Стивенс, ответьте.
Глисон подхватил трубку.
— Здесь. Говорите.
— Поступила шифровка нашим кодом. Даю перевод: «Потерпел аварию в четырех милях к северу от Цинциннати. Добираться ли дальше в Небраску или приволочь вы-знаете-что из собственной таратайки?» Конец сообщения.
— Передайте, чтобы возвращался. Но на своих двоих! — свирепо рявкнул Стивенс.
— Вас понял, сэр.
Аппарат отключился.
— Это от вашего зама? — спросил Глисон.
— Да. Шеф, нет больше моего терпежу. Мне ждать и ковыряться с этой аварией или все же попытать счастья насчет Уолдо?
— Попытайте счастья.
— О’кей. Если не дождетесь вестей, просто вышлите выходное пособие в гостиницу «Долина пальм» в Майами. Я буду четвертый нищий справа.
Глисон позволил себе горестную усмешку.
— Если уж и вы не справитесь, я буду пятый. Удачи.
— До скорого.
Стивенс удалился, и только тут впервые раскрыл рот главный инженер по городским поставкам Страйбел.
— Если пойдут аварии по городским энергоприемникам, ох и туго мне придется.
— Так уж и худо? Подумаешь, будете нищий номер шесть.
— Вряд ли. Я буду висельник номер один. Меня просто линчуют.
— Но энергоподача в города от аварий застрахована. У вас там полно предохранителей и параллельных линий.
— Примерно так же застрахованы и декальбы. Ни больше ни меньше. А представьте себе седьмой подземный этаж Питтсбурга, когда там вырубится освещение. Впрочем, лучше не представляйте.
Доктор Граймс протиснулся сквозь верхний люк своего подземного дома, глянул на оповеститель и убедился, что в его отсутствие в дом забрался гость. Кто-то из очень хороших знакомых, поскольку знает код замка, отметил доктор с некоторым оживлением, загромыхал вниз по лестнице, стараясь легче ступать на больную ногу, и вошел к себе в приемную.
— Док, привет!
В ответ на лязг входного люка встал и направился поздороваться с хозяином Джеймс Стивенс.
— Здоров, Джеймс. Налей себе чего-нибудь. Ах, уже налил? Ну, тогда налей мне.
— Есть такое дело.
Пока гость справлялся с поручением, Граймс избавился от своего допотопного пальто до пят и швырнул его, по крайней мере, в сторону вешалки. Пальто тяжко бухнулось на пол, куда более тяжко, чем можно было ожидать по внешнему виду, несмотря на солидные размеры. И глухо лязгнуло.
А Граймс, согнувшись в три погибели, взялся снимать объемистые штаны, такие же увесистые, как и пальто. Под ними оказались обычные иссиня черные брюки конторщика, врачу уж вовсе ни к селу ни к городу. На взгляд существа, не искушенного в человеческом обычае одеваться, — скажем, сказочного жителя Антареса, — медицинское светило могло бы показаться пребезобразным, даже монструозным. А на взгляд обитателя одной с ним планеты, очень напоминало матерого жука-навозника.