Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
Келли, слегка нахмурившись, смотрел на него. Взаимоотношения капитана и пилота в космосе напоминали отношения капитана и лоцмана, так сочно описанные Марком Твеном в «Жизни на Миссисипи». Сходство было неслучайным. Капитан отвечает за судно, груз, пассажиров, но по реке корабль ведет лоцман, а в космосе пилот. Значит, он фактический и безусловный хозяин корабля с момента старта и до последней минуты пути. Перед полетом капитан мог отвергнуть назначенного ему пилота, но тем его полномочия и ограничивались; вмешиваться в действия пилота он уже не имел права.
Келли нащупал лежащую в кармане бумагу, и вновь вспомнил слова, с которыми дежурный
— Я даю вашему пилоту допуск, но вы можете забраковать его.
— Что случилось? Пембертон славный парень.
— Психолог только что закончил обследование. Он притворился идиотом-туристом из тех, что изводят соседей по столику бесконечными вопросами. Так вот, Пембертон проявляет сегодня повышенную неуравновешенность. По сравнению с результатами прошлого осмотра он более асоциален. Я не утверждаю, что это скажется на поведении, но все может быть. Неплохо бы проследить за ним.
— А вы сами полетели бы с таким пилотом? — спросил Келли.
— А почему бы и нет?
— Тогда я беру его. Я верю своему пилоту и не вижу необходимости возить его пассажиром.
Пембертон заправил ленту в автопилот и повернулся к капитану:
— Проверка закончена, сэр.
— Запускай, раз готово, — после принятого решения Келли почувствовал облегчение.
Пембертон просигналил приказ начать расстыковку. Пневматическая система стала медленно отталкивать корабль, пока он не поплыл рядом со станцией, удерживаемый одним лишь тросом. Затем Джейк развернул «Голландца», быстро раскрутив гироскоп, установленный в центре тяжести корабля на вращающемся подвесе. Гироскоп вращался в одну сторону, а корабль, в полном соответствии с третьим законом Ньютона — в другую.
Послушный программе автопилот сориентировал призмы перископа так, чтобы Вега, Антарес и Регул слились в окуляре в одну точку, когда судно ляжет на правильный курс. Пембертон плавно выводил корабль на нужный курс, торопливость в таком деле неуместна, а ошибка в одну дуговую минуту дала бы двухсотмильное отклонение от цели.
Когда три изображения совпали в заданной точке, он остановил маховики и застопорил гироскоп. Затем провел контрольную проверку прямым наблюдением каждой звезды. Морские шкиперы так работают с секстантом, разницы нет никакой, если не считать, что астронавигационные приборы на много порядков точнее. Правда, измерения ничего не сообщили ему о правильности предписанного Вайнштейном курса. Пилот должен веровать в расчеты штурмана, как истовый лютеранин верует в Евангелие. И все-таки наблюдения подсказывали, что автопилот ведет себя как положено. Удовлетворенный таким результатом, он отдал последний швартов.
До старта оставалось семь минут.
Пембертон щелкнул переключателем, позволив автопилоту стартовать по сигналу таймсра. Сам он ждал, держа руки на панели управления, готовый немедленно вмешаться, если автопилот вдруг выкинет какой-нибудь фортель. Как всегда перед стартом внутри у него все сжималось от болезненного ощущения тревоги. Адреналин пульсировал в крови, превращая минуты в долгие часы. Чтобы убить эту бездну времени, Джейк стал думать о Филлис.
Неудивительно, что девочка им недовольна — космонавту вообще не следует жениться. Конечно, если однажды он не вернется из рейса, она не останется нищей, но ей нужна не страховка, ей нужен муж.
Шесть минут…
Если бы его поставили на регулярные рейсы, они могли бы жить на Лунном терминале! Хотя и это не выход. Даже
Оставалось пять минут, когда он понял, что ненавидит Лунный терминал и вообще космос. Романтика межпланетных путешествий великолепно выглядит в детских книжках, но он-то знает — это прежде всего работа, монотонная и чреватая смертельными сюрпризами. Всплески адского труда и бездна утомительного ожидания. И никакой личной жизни.
Почему он не взялся за какую-нибудь нормальную работу, чтобы ночи проводить дома? Ответ прост. Потому что он космический извозчик, и стал им слишком давно, чтобы менять жизнь.
И вообще, может ли начать сначала тридцатилетний женатый мужчина, привыкший к хорошему заработку?
Четыре минуты…
Он мог бы устроиться агентом по продаже вертолетов. Чем не профессия? Говорят, там платят хорошие комиссионные. Жаль, что его тошнит при одной мысли о такой карьере.
Вот если бы удалось купить участок орошаемой земли… Но что он понимает в выращивании моркови? Ровно столько же, сколько корова в извлечении кубических корней. Нет уж, ты сделал свой выбор, когда молоденьким новобранцем на учебных сборах возился с ракетами. А ведь мог стать инженером-электронщиком или поступить в военную академию. Теперь поздно жалеть, что по окончании службы он принялся возить с Луны руду для «Харриман Лунар эксплуатейшнз».
— Все в порядке? — в голосе Келли звучала тревога.
Какого черта! До старта две минуты с секундами, а Келли лезет со своими вопросами! Он же знает, что нельзя отвлекать пилота перед стартом!
Джейк бросил взгляд в перископ, ему показалось, Антарес чуть-чуть сместился. Он освободил гироскоп, наклонил и раскрутил один из маховиков, резко остановив его через мгновение. Изображения вновь слились в одну точку. Джейк не мог бы объяснить, как он это сделал, его работа напоминала ловкие движения жонглера, которым невозможно выучиться по книгам.
Двадцать секунд… По шкале хронометра, отсчитывая секунды, ползла яркая искра. Пембертон напрягся, готовый продублировать старт или — если потребует ситуация или подтолкнет внутренний голос — отключить автопилот и отказаться от полета. Если он окажется перестраховщиком, это будет стоить ему летного звания, а безрассудная храбрость может обернуться гибелью его самого и других.
Но в эти секунды он не думал ни о званиях, ни даже о жизнях.
Честно говоря, сейчас он вообще ни о чем не думал, а лишь ощущал корабль, словно его нервные окончания проросли в каждую пядь машины.
Пять секунд… — щелкнули реле предохранителей. Четыре секунды, три… две… одна…
Палец вдавил кнопку ручного старта одновременно с рывком проснувшихся двигателей.
Келли лежал, вдавленный в кресло стартовой перегрузкой и наблюдал за действиями пилота. Пембертон спокойно проверял показания приборов, отмечая время и следя за движением корабля по экрану радара. Расчеты Вайнштейна, автопилот и сам корабль — все работало слажено.
Еще через несколько минут автопилот должен вырубить тягу. Пембертон поставил палец на ручное отключение, следя сразу за радаром, дальномером, перископом и хронометром. Рев двигателей оборвался и корабль перешел в режим свободного полета, направляясь в сторону Луны. Действия человека и автопилота были столь согласованы, что Пембертон сам не знал, кто выключил тягу.