Т. 14 Чужак в стране чужой
Шрифт:
— Я отхлещу эту мерзавку розгами!
— Отхлещешь, Джубал, отхлещешь. А пока что я начинаю плакать.
Через секунду на Джубалову грудь упала полновесная слеза… затем вторая… третья… и еще, и еще… Время от времени Дон тихо, почти беззвучно всхлипывала.
Джубал вздохнул, сказал нехорошее слово и смирился перед неизбежным.
36
Джубал проснулся свежим, бодрым и веселым, как никогда за долгие уже годы. Обычно промежуток между просыпанием и первой утренней чашкой кофе был для него сущей пыткой,
Сегодня Джубал встал, не залеживаясь в постели, и сразу же начал насвистывать. Он поймал себя на этом, стих, но вскоре засвистел снова.
Он с отвращением посмотрел на себя в зеркале, но тут же широко ухмыльнулся. «Старый ты кобель, за тобой же, того и гляди, труповозку пришлют». Заметив у себя на груди седой волосок, он безжалостно его выдернул, оставил без внимания целые заросли других таких же и продолжил свой туалет, дабы предстать перед миром в мал-мала приличном виде.
Выйдя в коридор, Джубал тут же наткнулся на Джилл. Случайность? Он уже не верил ни в какие такие случайности, в этом дому все было организовано с компьютерной точностью и доскональностью. Джилл упала ему в объятия:
— Джубал! Мы так тебя любим! Ты еси Бог!
Джубал не задумываясь ответил на ее поцелуй — поступить иначе было бы чистейшим ханжеством — и обнаружил, что Джилл целуется чуть иначе, чем Дон; отличие не поддавалось определению, однако ощущалось вполне отчетливо.
В конце концов Джубалу пришлось прервать это увлекательное занятие.
— Тоже мне, малолетняя Мессалина, — проворчал он, задыхаясь. — Ты зачем меня подставила?
— Джубал, милый… ты был просто чудо!
— М-м-м… а если бы я не смог?
— Как это «не смог»? — Джилл смотрела на него невинными, широко распахнутыми глазами. — У меня не было ни малейших сомнений, с того времени, как Майк и я впервые поселились в твоем доме. Дело в том, что Майк, когда он в трансе, может видеть все вокруг на порядочном расстоянии; когда у него появлялся какой-нибудь вопрос или там еще что, он заглядывал к тебе, проверял, спишь ты или нет.
— Но я же спал один! Всегда!
— Да, милый. Но я не это имела в виду. Мне всегда приходилось объяснять Майку непонятные для него вещи.
— Хм-м! — Джубал решил, что лучше уж не вдаваться в подробности. — И все равно, ты не должна была меня подставлять.
— Я грокаю, что сердцем ты так не считаешь. Мы хотели, чтобы ты был с нами, в Гнезде. Весь, без остатка. Ты нам нужен. Но ты очень робкий и застенчивый, причиной чему твоя доброта, поэтому мы сделали все возможное, чтобы приветствовать тебя, без риска причинить тебе боль. И мы не причинили тебе ни малейшей боли — ты и сам это грокаешь.
— Мы? Какие такие «мы»?
— Ты огрокал верно, что это было полное Причастие Воды всего Гнезда. Ради этого Майк пробудился… и он грокал с тобой и объединял нас всех.
Джубал мало что понял, но решил воздержаться от дальнейших расспросов и на эту тему.
— Так, значит, Майк наконец проснулся, — сказал он. — То-то у тебя глазки блестят.
—
— Ну… собственно, это и есть основная цель. Дети. А потому для человека, отнюдь не желающего плодоносить, — к примеру, для меня, в моем-то возрасте — такое поведение является крайне глупым.
Джилл энергично мотнула головой:
— Нет, дети являются одним из результатов, но никак не основной причиной. Дети придают смысл будущему, и это — большое благо. Но за всю жизнь женщины ребенок зарождается в ней три-четыре раза — да пусть хоть десять — из тысяч случаев, когда она может поделиться собой, и это и есть первичная причина, почему мы можем делать это так часто, для продолжения рода хватило бы нескольких раз. Сопричастие и взращивание близости, вот это что, Джубал. Майк прогрокал это, исходя из того, что на Марсе две эти вещи — оплодотворение яиц и взращивание близости — совершенно раздельны… и он огрокал, что наш способ лучше. Как это прекрасно — отличаться от марсиан — быть человеком — быть женщиной.
Джубал пригляделся к ней повнимательнее.
— Девочка, да ты никак в положении?
— Да, Джубал. Я прогрокала, что ждание завершилось и теперь можно. Остальным братьям ждание ни к чему, а вот мы с Дон были постоянно заняты. Но когда мы прогрокали приближение этого перелома, я прогрокала, что после перелома наступит ждание, — и так оно и будет. Майк не воссоздаст Храм за неделю, а значит, у Верховной жрицы будет достаточно времени, чтобы неспешно создать ребенка. Ждание непременно преполняет.
Джубал извлек изо всей этой напыщенной чепухи основной факт… ну, факт там или не факт, но Джилл-то в этом уверена. Да и возможностей у нее было предостаточно. Теперь нужно за ней присматривать, а как подойдет время — тащить домой, хотя бы и на веревке. Майковы хитрые методы — это очень хорошо, но иметь под рукой современное оборудование тоже совсем не мешает. А то ведь чего с этими девицами не бывает — и родильная горячка, и все что угодно, — чтобы избавить Джилл от такого риска, можно ее и поприжать, если так не поедет.
У Джубала мелькнула мысль, а не собирается ли рожать и вторая Верховная жрица, но обсуждать этот вопрос ему как-то не хотелось.
— А где Дон? И Майк тоже — где он? Как-то у вас тут слишком тихо.
И действительно, в коридоре не было ни души, даже голосов не было слышно, но, странным образом, то, давешнее, радостное предвкушение ощущалось еще острее. Казалось бы, можно было ожидать, что после ритуала, в котором и он — сам того не зная — принял участие, напряжение спадет, однако воздух казался еще более наэлектризованным. Джубал неожиданно вспомнил, как когда-то, совсем еще маленьким мальчиком, он стоял в толпе людей, ожидавших прохождения цирковой процессии… и кто-то вдруг крикнул: «Слоны идут!»