Т.Н.

Иванов Алексей

Чтобы даже такие как Гоголь, сами того не понимая зачем, оставили ещё и материальный след на этой Земле. Чтобы генофонд её жителей состоял уже не только из приплюснутых к земле коренастых Собакевичей, ленивых Обломовых и недоверчивых Базаровых, но ещё и – из небожителей. Пусть даже и – хаотично с ними. То есть – со спешно выбранными для этих целей случайно подвернувшихся, под горячую «руку», изнывающих от скуки девиц. Поразив их воображение. А затем и – самих девиц. Непонятно для самих творцов «новой жизни» совершенно уже неконтролируемым напором своего – внезапно возбужденного – к ним интереса!

Поняв

и то, что «голодные духи» являются к людям во сне в виде соблазнительных девиц, подстрекая их на сексуальные переживания, пока те во сне не могут критически оценить данную ситуацию и развеять внушения, увидев что это за метровый таракан или уродец на самом деле мужского пола тут пытается десублимировать их энергию в похоть и напрямую поглотить её, впитывая её как губка: есть поборники лунного культа. Действуя подобно луне, поглощая для того чтобы «сиять» его энергию «солнца». Образно выражаясь, «слетают с луны». То есть охотятся на «мясо» пока землю освещает луна, а не солнце. Выпивают твою «кровь». Под которой ещё у древних метафизиков подразумевалось ни что иное, как квинтэссенция самой жизни. А по нашему – психическая энергия организма. Проведя прямую взаимосвязь между обладанием тобой энергии духа, что появляется в нас посредством сублимации, укрепления силы воли, усиления мыслительной активности или ещё как одному (или другому) богу известно и своей высшей сущностью. Проявляющейся в тебе только в том случае, если трансформированной энергии для её проявления в твоей повседневной жизни уже вполне достаточно. Почему обыватели и не замечают в себе никаких возвышенных проявлений, что вынужденно своей нищетой духовной «молотят на холостых». Работая на грязном мазуте. А не на чистейшем высокооктановом топливе! Не пропуская каждый день свой мазут через сепаратор. Духовного культуризма, самонаблюдения, сублимации или той же вечерней рефлексии, подводя итоги дня.

Постепенно Т.Н. так привыкла к его присутствию, что почему-то решила для себя, что теперь-то уж точно он от неё уже никуда не денется. И принялась его легонько «покусывать», то и дело указывая ему на его ошибки.

Банан нашел это не только весьма забавным, но и весьма странным. А потому и стал смотреть на это её поведение глазами Странника. Который задержался тут, на аэродроме, для дозаправки. Из-за непогоды. У него в душе. И он только из-за этого пока (но только – пока) не мог взлететь. Но, впрочем, уже готовый сорваться куда глаза глядят, чтобы пока что побродить и понаблюдать окрестности. Окрестив её этим взглядом.

Но и «Странные мгновения» её не успокаивали. Ведь Банан не вставал в позу и не уходил от неё каждый раз, давая Т.Н. возможность и время пожалеть о случившемся. И заставить её действительно тебя ценить. Невольно сравнивая тебя в неожиданной тишине с другими. Которые не шли с тобой ни в какое сравнение.

Ведь только убегая от кого-то ты не только привлекаешь к себе его повышенное внимание, но и, таким образом, рефлекторно заставляешь его тебя догонять. Это инстинкт охотника. Превращая отношения в некую игру. Пятнашки. В которые он будет играть тем охотнее, чем меньше он этого осознает. Что для тебя это лишь социальная игра. А не его джунгли. Даже если для тебя это пока ещё так и есть на самом деле. Хотя ты уже неплохо разбираешься

в инженерной психологии и социологии. Но тебе не стоит себя выдавать. Иначе она престанет воспринимать тебя всерьез. И охотно тебя отпустит. В небо твоей завышенной самооценки. Чтобы запинать тебя, как только ты устанешь «парить в облаках» и снова спустишься на грешную землю. К своей грешнице. Терпеливо ожидавшей тебя внизу.

И через пару дней Т.Н., осознавая что для неё это палка о двух концах (Бодром и Угрюмом), и ещё неизвестно какой из них окажется получше, собравшись с силами, снова шла в атаку.

Банан, естественно, со всем соглашался, но все равно пытался её образумить, уже терпеливо объясняя ей, когда заканчивалась вторая кассета и Т.Н. не знала чем себя занять, не давая ей разговором улизнуть из под него раньше времени:

– Проблема бытовых трений не в разумности или же, наоборот, необоснованности предъявляемых друг другу требований и указаний на конкретные недостатки и недочеты. А в том, что ты уже наказываешь и другого и саму себя, отравляя и его и свою психику тем негативом, который ты невольно испытываешь. Замечая то, что он делает что-то совсем не так, как, по твоему убеждению, более рационально. И в общении со своим невольным оппонентом усиливаешь это свое недоумение до невиданных размеров. Для того чтобы тебе было легче до него это донести, сломив его оборону. Тебе самой разве не неприятно это делать? Лишь ещё больше негодуя, если он пытается уйти от ответственности. Не придавая данному событию особого значения. Переводя нравоучение в конфликт. Что, безусловно, в силу разности мировоззрений и сложившихся у вас привычных отношений к вещам и способам их эксплуатации практически неизбежно. Пока вы либо не притрётесь друг к другу, либо, если вы и без того друг друга уже не особо-то и цените, в один прекрасный (уже потом) для вас обоих момент, не поссоритесь окончательно.

– Так и как же нам этого избежать? – спрашивала Т.Н., подталкивая его лобком снизу к ответу, понимая из его слов, что Банан её, честно говоря, уже не особо-то и ценит. И может использовать её придирки для того, чтобы в любой момент обострить их отношения и свалить.

– А как ещё, как не подшучивая над ним? Чтобы это и быстрее и легче до него дошло, – делая это чуть быстрее.

– Ну а если мне уже не до шуток?

– Так в том-то и дело, что ты должна научиться отстраняться от ситуации. И использовать гиперболу не в бытовых, а в сугубо художественных целях. Рассматривая ситуацию как бы сверху, столь же отстранённо и равнодушно, как сам Господь. Где сама возникшая ситуация – лишь повод для проявления твоего остроумия и литературного таланта. Давя на оппонента не силой своего характера или негативной реакцией на его ошибку, а силой художественного образа, втиснутого в шутку. Который проникает прямо в подсознание, заставляя его изнутри себя самого изменять свое поведение. Минуя внешние раздражители в виде гнева или страха получить по заднице! Именно это и преобразует рассудок в разум. Самым чудесным образом трансформируя жизненный опыт, получаемый нами от словесных битв, в мышление. Ведь ты, изначально, пытаешься открыть ему глаза на его ошибку. Не так ли? А не добиваешься того, чтобы он их закрыл и от тебя резко отвернулся. На прощанье вслепую треснув тебе по шее!

Конец ознакомительного фрагмента.