Та, что гасит свет (сборник)

Рыков Дмитрий Викторович

— А что же не появлялись?

— Ну еще бы, мы после нескольких упаковок феназепама и флакона донормила не появились.

— И всего-то? Так вы просто глюки? Я разочарован.

— Поздно разочаровываться. И мы не простые видения. Настает минута смерти. С миром прощайся.

—

Мир! — заорал что есть силы Борис Антонович. — Зачем ты мне сдался?!

— Тоже своего рода подход, — заметил Деймос.

— Это его личное, — сказал Фобос.

— Ты будешь нам читать на прощание свой перевод Фернанду Пессоа?

— С английского?

— Нет, из раннего, что написано еще на португальском.

— А откуда вы знаете про перевод?

— Потому что это твой лучший перевод.

— Но он же нигде не публиковался!

— Ну, может, потому и лучший?

— Пожалуйста! Мне для друзей не жалко!

— Виски допей для вдохновения.

— А стакан пустой.

— Так вот же бутылка. Давай из горлышка.

— А хорошая штука — виски!

— Хорошая. Читай.

— Слушайте, ребят, я засыпаю.

— А ты прочти и сразу спи.

— Вы мне только скажите: тот свет — он есть?

— Во торопыга! Сам же через три минуты узнаешь! Читай!

— Пожалуйста…

Ни любовь, ни власть, ни слава Не спасут от мрака смерти. Обещаниям лукавым, Люди, ни за что не верьте. Все на свете, в самом деле, Лишь

один конец имеет, Вид последней страшной цели Надо мной всегда довлеет. Все надежды — лишь отрава, Лжи туман и дым обмана, Хоть с позором, хоть со славой — Все равно я мертвым стану. Буду плотью бездыханной! Буду трупом бледно-синим! Бросят в ящик деревянный Тело, ставшее бессильным… Смерть не знает грусть и жалость. Не считай со страхом числа, Что прожить тебе осталось, — В смерти, право, больше смысла. Деньги, власть, любовь, богатство, Слава, сила и удача — Маскарад, судьбы коварство, Ничего они не значат. Всех в себя возьмет бездонный Мрак. Готовься к этой встрече! Жизни путь — весьма условный. Смерти лик — правдив и вечен!

Правдив и вечен… Правдив и вечен… Правдив и вечен…

Последнее, что Борис Антонович услышал в своей жизни, был звук разбившейся бутылки, упавшей на мокрый кафель.