Та, что всегда с нами
Шрифт:
После того, как улеглась суета с похоронами, остро встал вопрос о том, кого назначить на место преподавателя трансфигурации и декана Гриффиндора. Пост заместителя директора был переложен на широкие плечи Снейпа. Ну, а трансфигурация и Гриффиндор...
– Профессор Саливан, в сложившейся ситуации, я прошу Вас занять этот пост, пока мы не найдем более подходящей кандидатуры, - с напряженным лицом попросила МакГонагалл.
– Историю Магии согласился снова преподавать профессор Бинс. Ваш же диплом позволяет преподавать почти любой предмет в Хогвартсе.
Салазар смотрел
– Спи, Годрик, спи.
Но, в конце концов, это был такой шикарный предлог постоянно быть рядом с Гарри. Ведь комнаты деканов Гриффиндора находятся рядом с гриффиндорской башней. Салазар мечтательно улыбнулся.
– С удовольствием попробую себя на этой должности, - промурлыкал Слизерин.
Реакция зала на сообщение о назначении профессора Саливана деканом Гриффиндора была неадекватная. Малфой с хохотом свалился под стол, вызвав шок у слизеринцев. Такая несдержанность была ему не свойственна. Тем более это выглядело не уместно в скованной трауром школе. Гарри Поттер, позорно открыв рот, сверлил ласково улыбающегося студентам Салазара взглядом. А так как лидер Гриффиндора не аплодировал, то и весь факультет красно-золотых безмолвствовал. Однако вскоре студенты опомнились и подхватили робкие хлопки директрисы. Правда, слизеринцы еще долго пытались выяснить у Малфоя причину его бурной реакции.
Гарри задумчиво цедил зеленый чай из своей любимой чашки с ромашками, заботливо поставленной перед ним Салазаром. Новые апартаменты старого волшебника шокировали обилием красно-золотого. Это было красиво, но после долгого пребывания в комнате с таким ярким интерьером немного рябило в глазах. После отбоя Поттер пробрался под мантией невидимкой в комнаты своего нового декана и теперь раздумывал, как бы начать разговор, ради которого он пришел сюда. Пока что они обсуждали незначительные темы вроде назначения Слизерина профессором трансфигурации и некоторых аспектов помолвки Драко и Сьюзен. Но парень говорил об этом отстраненно и незаинтересованно. Гарри переживал из-за смерти директора, и это вытесняло из его головы все другие мысли.
– Я понимаю, почему я сделал это, - наконец, медленно произнес он, и Салазар сразу понял, что имеет в виду юноша.
– Но я не могу принять этого сердцем. Я не любил Дамблдора, но он определенно вызывал у меня симпатию. Директор заботился о благе магического мира, отдавая свои приказы, он не заслужил смерти.
– Никто не заслужил смерти, Гарри. Но смерть, это естественно для человека. Мы такими были созданы. Даже я не бессмертен, - спокойно пояснил старший волшебник.
– Дамблдор заботился о благе магического мира, ты прав. И ради этого блага, он, не колеблясь, отдал бы приказ убить тебя, точно так же, как ты разрешил убить его.
– Но не отдал же, - тихо ответил Поттер.
– Только потому, что ты нужен был ему живым, и у него не было доказательств того, что ты и Том
– Но ты сам сказал, что он заботился о благе магического мира! А мы?! Салазар, для чего убиваем мы?
– Гарри вскочил и, нервно заламывая руки и прикусывая губы, прошелся по комнате.
– Мы хотим добиться власти для Темного Ордена. Мне смешно! Деньги итак дают нам достаточно власти!
Слизерин недоуменно моргнул и открыл рот, что бы объяснить свою точку зрения, но Поттер желал высказаться до конца.
– Тьма внутри меня побуждает меня бороться за власть, она дает мне советы, как заполучить ее. Но она не знает, что делать потом. Салли, что мы собираемся делать потом? Править? О ради Морганы и Мордреда! Я не вижу разницы между тем будем мы править или нет. Что мы получим в результате войны? Власть ради власти! Это просто глупо!
– Гарри, Гарри, - покачал головой декан Гриффиндора.
– За всей этой Тьмой, которая поддерживает тебя, я иногда совсем забываю, что тебе только семнадцать. А мы, в общем-то, никогда и не пытались объяснять тебе такие вещи. Мне не казалось это достаточно важным. Власть ради власти слишком редкое явление. Каждый человек, стремящийся к месту лидера, делает это для того, что бы что-то изменить. Дамблдор старался достичь всеобщего блага, он хотел сделать мир лучше. Так же и мы. Я, правда, считаю, что всеобщее благо невозможное явление, но мы покорим мир и сделаем его таким, каким он покажется для нас идеальным. Вот для чего нам власть.
Гарри остановился посреди гостиной и ласково посмотрел на Слизерина. Он смотрел на своего наставника, друга, возлюбленного и впитывал в себя то, что он сказал. Юноша успокаивался. Поттер невесело усмехнулся, поняв, что поднял панику на пустом месте. Их действия не бессмысленны, у них есть цель. Он упал в кресло напротив Салазара и, уперев локоть в подлокотник, положил подбородок на ладонь. Слизерин чуть наклонился и стащил с него очки, аккуратно положив их на столик. Поттер прикрыл глаза.
– А Светлый Орден? Чего хотят они?
– Того же, что и мы, идеального мира.
– И почему тогда мы враждуем?
– спросил Гарри устало и немного удивленно.
– Потому что у них свои представления об идеальном мире, а у нас свои, - насмешливо ответил Салазар.
– Это не Зло и не Добро, Гарри, это просто несовпадение мнений.
– Салли?
– тихо и немного робко пробормотал подросток.
– Да?
– Помнишь Рождественскую ночь?
– Да, - напряженно ответил старший волшебник.
– Не подумай, что это приказ или... в общем, все сугубо добровольно и..., - юноша покраснел, последнее время это случалось слишком редко.
– Гарри?
– Поцелуй меня.
Несколько секунд Салазар потрясенно смотрел на юношу, застывшего с закрытыми глазами в кресле напротив в ожидании ответа. А потом резко приподнялся и перетащил Гарри к себе на колени, осыпая нежными поцелуями все еще закрытые глаза, высокие скулы, медленно касаясь губ. А потом исчезло все, кроме ощущения чистого наслаждения.