Та, которая покупает
Шрифт:
Дом был полон народу. Целые компании выплескивались на переднее крыльцо в жаркую духоту вечера. Гремела музыка калипсо. С подъездной дорожки Уэсли учуяла аромат цыпленка карри. Уильям подошел, когда она выбиралась из своей «хонды».
— Ого! Настоящий праздник.
— Я предупреждал, — сказал Уильям, взял девушку за руку и, лавируя между группками гостей, повел в дом. — Ма! — крикнул он, заглушая музыку.
Миниатюрная темнокожая женщина с короткими кудрявыми волосами вышла им навстречу, как предположила
— Уильям, это та самая девушка, о которой ты все время говоришь?
«Та самая?»
— Уэсли, познакомься, моя мама Вероника.
Уэсли протянула руку:
— Здравствуйте, миссис…
— Зови меня Вероника, — перебила ее женщина. Не обратив внимания на протянутую руку, мама Уильяма крепко обняла девушку. Потом чуть отстранилась и взяла Уэсли за талию. — Я столько о тебе слышала. Ты такая симпатичная и высокая.
Вероника все еще разговаривала с ямайским акцентом, несмотря на то что прожила в Соединенных Штатах уже несколько десятилетий.
— Спасибо. — Уэсли смутилась и взглянула на Уильяма, — У вас красивый дом, — Это была единственная фраза, которая пришла ей в голову.
— Спасибо, детка. Подождите здесь, ладно? Я приведу мужа.
— Что ты им обо мне наговорил? — спросила девушка Уильяма.
— Да ничего. — Всем своим видом он изображал притворное раскаяние.
Отец Уильяма Дэниэл, огромный как медведь, ростом был под два метра и, по-видимому, любил покушать. Разительный контраст по сравнению с миниатюрной фигуркой жены.
— Как поживаешь? — смущенно спросил он и пожал Уэсли руку.
Девушка с улыбкой поздоровалась. Да это просто ее собственный отец, только килограммов на двадцать потяжелее.
Уэсли успокоилась и почувствовала себя как дома, рассказывая Веронике и Дэниэлу о родителях, их семейных поездках на родину и о своей жизни в целом. Она не встречала более здравомыслящих людей, чем папа и мама Уильяма. И они очень походили на ее собственных родителей.
Наговорившись наконец с Вероникой и Дэниэлом, а кроме того, дядями и тетями Уильяма, Уэсли набросилась на еду. Она увидела на столе жареного цыпленка, плов и маленькие пирожки с мясом и просто не могла устоять против всех этих лакомств. Девушка понимала: завтра придется пробежать дополнительно пару-тройку километров, чтобы устранить последствия обжорства.
— Проголодалась? — раздался из-за спины голос Уильяма.
— Ага. За разговорами забыла поесть.
Он улыбнулся:
— Я рад, что тебе понравились мои родные.
— Знаешь, они очень похожи на моих.
— Поэтому я и хотел тебя с ними познакомить. У меня было то же самое чувство, когда летом в Чикаго я встретил твоих родителей.
Уэсли закинула в рот пирожок.
— О! — воскликнула она. — Божественно!
— Мама у меня в этом деле профи! — с гордостью заявил Уильям.
Он
— Пойдем погуляем, — предложил Уильям.
Улица с аккуратными домами в колониальном и тюдоровском стиле казалась удивительно тихой, так как большинство соседей веселились на вечеринке у родителей Уильяма. Он взял девушку за руку.
— Я так рада, что приехала, — призналась она.
— Почему? — Уильям остановился и заглянул ей в глаза.
— Твои родители устроили отличный праздник.
Но на самом деле ей хотелось сказать, что она чувствует себя намного лучше рядом с ним.
— Это единственная причина? — спросил Уильям.
Девушка не ответила.
— Давай поговорим. — Он пошел дальше. — Прости за вчерашний вечер. Ты просто застала меня врасплох.
Уэсли никак не отреагировала. Она не знала, куда он клонит.
— Все как-то сразу навалилось, понимаешь?
— Нет, — откровенно ответила Уэсли. Она абсолютно не понимала.
— Ну, работа и ты.
— Я ни в коем случае не собиралась добавлять тебе проблем.
— Все в порядке. Я не очень умею строить отношения, особенно в самом начале. У меня лучше получается на работе, поэтому туда-то я и направляю основные усилия.
Уэсли пыталась понять, что у него на уме.
— Прошлым вечером… — Он провел рукой по своим редеющим волосам. — Я не ожидал от тебя таких слов. То есть я надеялся, что в глубине души ты это чувствуешь, особенно после нашей поездки на чертовом колесе в Чикаго. Но я постоянно сомневался.
— Ты о чем? — Уэсли повернулась к нему, и они снова остановились.
— Помнишь, что я сказал вчера? Я по-прежнему так думаю.
— Ты боишься, я побегу к Дункану, стоит ему меня поманить?
— Я так не говорю. Я просто не хочу быть запасным вариантом.
— Уильям, ты мой главный вариант. Год назад я вела себя как дура и совершила ошибку. И заплатила за нее сполна. Но я многому научилась. Я выучила свой урок и повзрослела. И главным образом благодаря тебе. Ты открыл мне глаза, и я увидела, что могу жить по-другому. Конечно, у тебя есть основания сомневаться в искренности моих чувств или намерений, но я люблю тебя. Я знаю это. Я долго тебя ждала и буду ждать столько, сколько понадобится, пока ты мне не поверишь.
Он посмотрел ей в глаза, и она увидела его неуверенность.
— Уэсли, что бы ты сделала, если бы он вернулся?
— Я бы по-прежнему хотела тебя, Уильям. Ты мой мужчина. И странно стоять тут и оправдываться. Как-то несправедливо, по-моему. Ты должен это понимать. Но все в порядке. За последний год мне пришлось сильно повзрослеть. Теперь я знаю: любовь не волшебная сказка, как я раньше считала. Поэтому, если нужно тебя умолять, я буду умолять. Настолько сильны мои чувства.