Та, которой не должно быть…
Шрифт:
– Придурок сознался? – заполнила паузу Жанна. – Какого черта он резал ребят?
– Доктора в ауте, Эдгар – непознанная загадка, – сказал Виталий, тема для него была болезненной, тем не менее справился он с собой неплохо. – Мы имели дело с феноменом, который, как ни странно, не видит своих преступлений, значит, и не помнит их.
– Он действительно ни черта не помнит? – спросила Жанна.
– Абсолютно не помнит ночь на даче, а о том, что сейчас натворил, говорит неохотно. Вероятно, здесь память не отказала потому, что он не завершил замысел. А выглядит вменяемым. Жестокость, конечно,
– Мать? – заинтересовалась Жанна.
– Да, еще в утробе. Внутри матери и вместе с ней он принимал отраву, поступавшую в его организм с кровью, то есть наркотики, алкоголь. Он не мог полноценно развиваться, ему же нужен был кислород и питание. Эдгар сопротивлялся и еще в утробе начал жестокую войну за выживание. Родившись, он принял мир как враждебную сферу, а люди подсознательно им воспринимались агрессорами, которых нужно уничтожать. Он перенес утробную войну в жизнь, убив мать еще в раннем детстве, убил, потому что она являлась угрозой, на которую отреагировало подсознание, заставив взять его нож и спички. Эдгар стал бы супермонстром еще в детстве, но его спасал талант, уникальные способности к наукам, любовь и уважение окружающих, они уводили его от войны, а успех вдохновлял. Стоило ему попасть в неудачную полосу, которую не раз проходит каждый человек, он возобновил войну, но уже в более преломленном виде.
– А как это произошло? – интересовало Володю.
– Что случилось год назад, я не в курсе, боюсь, мы этого не узнаем никогда. А серия недавних убийств началась с его возвращения из Китая. Механизмом, запустившим войну, явился стресс. На него наехал автомобиль, помните?
– Еще бы, конечно, – ответили оба вразнобой.
– Оказывается, Эдгар увидел и запомнил номер, а нам солгал. Позже он встретил ребят в парке, Федор и Майя сели в ту машину, что наехала на него. В их лице он уничтожал зло. Но Эдгар не знал, что за рулем в тот миг был отец Майки, таким образом Заваров развеивался. От скуки спасался и обкатывал машину дочери.
– Скотина, – Жанна мстительно прищурилась, процедив: – Надеюсь, этот дэв получит по заслугам? Сколько ему дадут?
– Боюсь, нисколько, – ошарашил их Виталий. – Его выпустили под залог, думаю, дальше он откупится, или вместо Заварова сядет кто-либо другой по договоренности. В общем, Эдгар очень расстроился, узнав, что убивал по ошибке, тем более Нина его поддерживала, заставляя убивать.
– Кто?! – в унисон произнесли Жанна и Володя.
– Нина. Она материализовалась в его сознании. Он видел ее, спал с ней, купил куклу в секс-шопе, эта кукла заменяла Нину, когда та якобы уходила. Этого он не рассказывал, все выяснилось под глубоким гипнозом. Нина руководила им, посоветовала забрать машину Ганина, на ней он выезжал на убийства. А ты, Жанна, видя машину Эдгара во дворе дачи и горящий свет в окнах, думала, что он в доме.
– Жесть! – высказалась Жанна. – Неужели он знал, что за ним следят?
– О мерах предосторожности напоминала Нина, советовала ему, что и как нужно делать. Ну, чтобы соседи подтвердили его алиби.
– Обалдеть! А ваш гипноз не мог ошибиться?..
– Исключено.
– Откуда у Эдгара столько силы? – недоумевал Володя. – Нанести такой удар…
– Вероятно, происходила концентрация энергии во время убийства. Он получал огромное наслаждение, убивая таким способом, этот момент и мог сформировать силу. Другого объяснения пока нет. Ну и частицы кожи под ногтями Игоря доказали, что убийца Эдгар. Но я ошибся. Парень поцарапал бок Эдгара. В результате борьбы обнажились живот и бока, Игорь схватился… Жалко ребят. Я думаю, Эдгар – новый тип мутации, природа ведь не терпит пустоты. Когда ее заполняют не тем, что она установила, начинается процесс деструкции, но это его беда, а не вина. Вина, как мне видится, на матери.
– Я всегда знала, что он пришибленный, – презрительно бросила Жанна. – И что теперь будет с ним?
– Сначала установят, вменяем ли он был на момент совершения преступления.
– Если невменяем, то определят в психушку? – полюбопытствовал Володя, Виталий кивнул. – Значит, он выйдет?
– И начнет снова вырезать людей?! – ужаснулась Жанна. – Его казнить мало! А уж взаперти держать – обязательно! Вова, давай уедем?
– Чш! – чмокнул Володя ее в шею. – Объявили посадку. Идемте?
Но не сделали и нескольких шагов, как вдруг остановились, Жанна покривила губы, брезгливо выговорив:
– Ой, меня тошнит…. Виталик, вон та дэва ищет явно тебя. Ой, меня сейчас вырвет.
– Мы не беременные, радость моя? – спросил у нее Володя.
– Не знаю, но меня всегда тошнит, когда вижу дэву.
Да, Лариса искала их, подошла, скользнула глазами по Володе, на Жанну не взглянула, вероятно, совесть не позволила. А та скрестила руки на груди с победоносным видом, Володя насильно увел ее, Жанна сопротивлялась и шепотом грозила закатить скандал.
– Виталий, – потупившись, произнесла Лариса, когда друзья отошли, – ты можешь уделить мне время?
– Могу, но не хочу.
– Ну, прости меня, прости! – жалобно взмолилась Лариса. – Я очень виновата и сожалею… раскаиваюсь. Не знаю, как это произошло… Как гипноз, колдовство! Виталий, я только сейчас поняла, как люблю тебя и не хочу потерять… Знаю, что и ты меня…
– Нет, – мягко, но твердо сказал он.
– Ты не хочешь простить меня?
– Допустим, простил. И?.. По-твоему, я должен вернуть тебя? А я не хочу.
– Но может быть, позже?..
Ему очень хотелось высказать ей все, что наболело, точило внутри, кусало и терзало. Хотелось ударить прямо здесь, прилюдно, чтоб отлетела к выходу, откуда она пришла, и навязала своим появлением прежние страдания, которые он с трудом вырывал из себя. Но тогда Виталий дал бы ей повод к уговорам, вымаливанию прощения, ему это не нужно, потому ответил коротко:
– Никогда. Ни сейчас, ни позже. Прощай, Лариса.
Он обошел ее и направился к друзьям. Жанна не преминула высказаться по сему поводу, едва он приблизился: