Та, которую я люблю
Шрифт:
Не успел Вик прийти к себе, как появился Влад. Владислав Вершинин, однокурсник, коллега и добрый приятель.
– Ну хоть ты расскажи, сколько правды в слухах, – усмехнулся он.
– А это смотря в каких, – Вик кивнул ему на кресло.
– Про то, что мы купили Недолюбова.
– Это, знаешь ли, уже не слухи. И более того, я с момента подписания договора пойду туда генеральным, а ты сядешь на моё место здесь.
– Валентин Фёдорович решил?
– Ну а кто же? Конечно. Радуйся.
– Это ты радуйся – пойдёшь на вольные хлеба.
– По слухам,
– Может там есть кто приличный, ты сразу-то сплеча не руби, – усмехнулся Влад. – Так-то они тонут давно, но ещё пока не потонули.
– Думаю, разгляжу. А ты садись и слушай, я должен сдать тебе дела. Сам пойдёшь сегодня к корейцам, и будешь с ними беседовать.
Корейцы хотели лес Ледяных для какого-то дела здесь, в Иркутске, но кочевряжились, как будто им гнилушку из того болота предлагали, а не приличную древесину, и процесс обсуждения условий договора тянулся уже второй месяц. Вик рассматривал его, как божеское наказание, и стоически терпел. Теперь терпеть и уговаривать будет Влад. Хоть что-то хорошее!
И тут зазвонил телефон. Отец звал в конференц-зал и Виктора, и Владислава.
4. Вероника
Сам не свой сегодня я с начала дня
Олег Медведев
В офис Вероника приехала только к обеду. И что, как тут с новостями? Два верхних – девятый и десятый – этажа бизнес-центра на берегу Ангары, в районе Верхней Набережной, сегодня стояли вверх тормашками. Пока Вероника шла до своего кабинета, её раз пятнадцать спросили – что и как. Оказалось, что Маргарита Романовна как уехала с утра, так пока ещё и не вернулась, равно как и шеф. Так что деталей пока не знал никто. Или Недолюбов уже бывший шеф?
В общем, отчитываться было некому. Задуманное удалось, пришедший по дороге в голову экспромт сработал на «отлично». Ок, будем заниматься текущими делами.
Сосредоточиться не дали – заверещал телефон, секретарша шефа Женя известила, что всех замов ждут в кабинет директора к семнадцати ноль-ноль. Что это – передача полномочий? Знакомство? Что-то еще?
Маргарита Романовна вихрем влетела в кабинет. Несмотря на свои пятьдесят плюс, она отлично выглядела – занималась йогой, ходила в пешие походы с палаткой летом и на лыжах зимой, в общем – вела активный образ жизни. Плюс креативно стриглась и умело красилась.
– Ну что я вам скажу, душа моя Вероника Андреевна, продали. С потрохами нас продали. Скажите Алёне, пусть кофейку сделает?
Конечно же, Вероника хотела знать подробности, поэтому попросила секретаршу Алёну сбегать в ближнюю булочную за свежей выпечкой, и сделать им троим кофе.
Алёна замачивала в двух вёдрах орхидеи из кабинета Вероники, по понедельникам у орхидей был поливочный день. Поставила последний из семи горшков, и убежала.
– Рассказывайте, не томите.
– Сама-то как? Удалось?
Ну
– Удалось. Опять божилась, что в последний раз. Почему-то поверили. Так что там, с Ледяными?
– Что, все трое были, красавчики, и отец, и оба сына. И представь, нашим новым генеральным будет не какой-то там собачий хрен с горы, а старший сын, Виктор Валентинович, значит. Сейчас они обедать куда-то подались, Ледяные и наш недогрызок, а потом он их сюда привезёт и будет тут им всё показывать.
Маргарита Романовна не любила ставшее сегодня бывшим начальство.
– Угу, Женя уже сообщила, что в семнадцать ноль-ноль быть в кабинете Недолюбова.
– Уже Ледяного, договор-то подписан. Я даже ничего девчонкам не говорю, ясное же дело, что никто не работает сегодня, все только таскаются из кабинета в кабинет и новости обсуждают. Светику только не повезло, ей релиз писать и в прессу пропихивать.
Бывшая журналистка Светлана Литвинцева представляла в одном лице пресс-службу компании «ГН».
– И наверное, потом ещё организовывать всякие интервью с новым шефом – о новой политике, – фыркнула Вероника.
Пришла Алёна, тряхнула светлым хвостиком волос, накрыла стол для кофе.
– Вероника Андреевна… а это правда? – спросила она, затравленно глядя на начальство.
– Правда, – кивнула Вероника. – Маргарита Романовна собственной персоной засвидетельствовала подписание договора.
– И… что теперь? – Алёна была на десять лет младше Вероники, но уже успела родить двоих детей, отец которых растворился где-то в туманной дали.
– Кто ж знает, что теперь, – пожала плечами Вероника. – Но если я останусь, то и тебя никто не тронет.
– Да как они без вас-то, – пробормотала Алёна.
– Ты думаешь, у них нет своих финансистов?
– Есть-то есть, да только знают ли их финансисты наш контекст? – вопросила Маргарита Романовна.
– Узнают, – махнула рукой Вероника. – Давайте пить кофе и не будем бежать впереди паровоза. Посмотрим на этого Ледяного, я, честно говоря, в глаза не видела ни его самого, ни его домочадцев.
– Выглядят как надо, – усмехнулась Маргарита Романовна. – Недолюбов им в подмётки не годится, ни старому, ни молодым. Костюмы из такой ткани, что сразу видно – стоят большие тыщщи. У самого – булавка в галстуке, с бриллиантом, не иначе. У всех троих запонки. Сам большой, лысый, с брюшком, но при этом движется проворно и видит всех насквозь. Детки помягче как будто, но тоже взгляды непростые.
– Может, кто из них не женат? И ему глазки построить? – пробормотала Алёна.
– Алёнушка, забудь. Сам женат на итальянке несравненной красоты, она у него не то княгиня, не то графиня, не то ещё кто. Женат уже столько лет, сколько ты на свете не прожила. Говорят, что эта итальянка – половина его связей, а если брать международные – так и все, наверное, – сообщила Маргарита Романовна.
– Итальянка? – вытаращилась Алёнка. – Где ж он её такую взял? И что, правда, вот прямо красивая?