Та, которую я...
Шрифт:
— Узрите! Я ОСОБЕННЫЙ человек ВЕТРА!
Оттолкнулся посильнее и взмыл высоко в воздух.
Вот же идиот, всё-таки не удержался, чтобы лишний раз не порисоваться.
Моя гордыня меня когда-нибудь погубит.
Плавно опустившись вниз, теперь уже выбрал правильное направление для следующего толчка, чтобы не парить гордо и заносчиво над стойбищем, а валить отсюда и поскорее.
Звенящие стрелы?
Да и хрен с ними! Надоело уже до чертиков здесь торчать! Лучше сразу шагну в зону смертельной
Я поскакал и полетел, провожаемый изумленными взглядами служанок. Может, и еще кого-то из кочевников, но я уже не присматривался.
Вот она — полная свобода!
Глава 50
Никто даже не попытался пронзить меня стрелой и не гнался следом. Правда, всё произошло достаточно быстро, да и был я теперь очень далеко от стойбища.
Мои странствия продолжались. Отрадно было ощущать, что сейчас все мои действия полностью подчинялись только собственной воле.
Теперь всё было в моих руках!
О побоище с таарровцами я не особо беспокоился. Вряд ли кто-то собирался тщательно разбираться в случившемся, когда обнаружили на тракте тела.
Очевидно же, что была стычка с кочевниками — потери с обеих сторон.
Конечно, служивых неожиданно много полегло вместе с аристократом. Но ведь никто не застрахован от ошибок в тактике и стратегии.
Так что наверняка тело графа теперь покоится в родовой усыпальнице, и о тщеславном индюке уже и вспоминать перестали.
Весьма быстро я выскочил к божественному тракту.
Но как же удивился, когда увидел, что прежде пустынная дорога стала чрезвычайно многолюдной.
Чем вызваны такие изменения?
Пусть и держится пока межсезонье, позволяющее путникам спокойно преодолевать долгий путь в глухих Зубчатых горах, но и совсем недавно погода ничуть не проказничала, а на божественном тракте — лишь изредка появлялись немногочисленные путники.
Притаившись на невысокой горной вершине, я вглядывался в вереницы карет и телег, торопливо движущихся по дороге.
Тут и вспомнил, что, к моей злобной радости, с недавних пор уже покойный граф Таарр обмолвился, что побывал у верховных жриц с подношениями. Он ведь хитрым и прагматичным был не в меру, видать, всех аристократов опередил.
И я решил, что вот теперь и остальные благородные семейства скумекали и поспешили выказать свое почтение Светлым Девам и высказать свои соображения о тех, кто причастен к гибели императора, и о тех, кому следовало бы занять престол…
Наверное, наконец-то догадались, что просто так биться между собой, не заручившись поддержкой верховных жриц, — занятие бессмысленное.
Да и междоусобная война в империи — дело затяжное. Попробуй наскоком завоюй хоть одно
А императорский трон долго пустовать не должен. Это чревато негативными последствиями для всей Селеноградии.
Вот и допетрили знатные семейства, что пора переходить к дипломатии.
Но договоры и союзы между родами могут ни к чему и не привести. Последнее слово по столь важному вопросу — престолонаследования — будет по любому за Светлыми Девами.
Тут и поспешили все, кому не лень, в Селенокров.
Из-за большого скопления карет и телег пыль стояла столбом. Но разглядеть, что там творится на тракте, всё же удалось.
Меня насторожило значительное количество стрельцов — их и издали легко отличить по форме определенного цвета.
Смахивало это, скорее, на небольшое войско, нежели на сопровождение аристократов.
Домыслы — домыслами, но лучше обо всем разузнать непосредственно у людей.
Чтобы незаметно спуститься к тракту, я долго дожидался, когда «хвост» одной из верениц скроется за поворотом, а «голова» следующей — едва замаячит вдали.
Аккуратно выбрался к дороге и присел на камень, делая вид, что решил передохнуть. Правда, выглядел я весьма подозрительно: ни вещей с собой никаких, и одежда — вроде небедная, но не по размеру, и похож я в ней больше на оборванца, чем на добропорядочного гражданина империи.
Хорошо, что приблизился разношерстный обоз — обычный гужевой — из полутора десятка подвод, и там не было видно ни одного вояки, который мог бы допекать меня неприятными расспросами.
Обоз потихоньку пылил мимо.
Я выжидающе уставился на развеселого возницу с широченной улыбкой во всю харю и не ошибся. Как только он поравнялся со мной, кивнул призывно, приглашая присоединиться.
Не мешкая, запрыгнул на его телегу.
— Вы припасы верховным жрицам везете? — спросил я доброжелательно.
— Не-е-е, мы торговцы, — отозвался он, щерясь. — И не к жрицам катим, а к их гостям. Странные дела происходят. Говорят, возле Селенокрова уйма народу собралась. Да мы и сами видели, сколько туда уже проехало. А места там глухие, может, торговля и сладится.
В ящиках, заполнявших подводу, позвякивала стеклянная тара.
— Ну, на такой товар спрос точно будет, — улыбнулся я.
Мне понравилось, что мой попутчик лишних вопросов не задавал, мы разговаривали с ним о всяком пустячном, чтобы просто скоротать время.
Желтяков на пути не попадалось и пришлось заночевать там, где нас застала вечерняя мгла.
Возница, назвавшийся Петром, поделился со мной нехитрой снедью и завалился спать на телеге — поближе к своему товару, а я забрался под подводу, как когда-то научил Устин.