Та, кто приходит незваной
Шрифт:
Маша. (Печально смеется, целует его, проводит пальцем по щеке.) Колючий какой… (После паузы.) Я боюсь.
Павел. Ты же собственными глазами видела, как киллера сбила машина…
Маша. Киллер мертв, да… Но тот, кто дал ему указание убить меня, еще жив.
Павел. Столько лет прошло! Он давным-давно забыл о тебе, забыл, как ты выглядишь…
Маша. Я боюсь.
Павел. Не надо… я с тобой. Я люблю тебя.
Они засыпают, обнявшись.
Идут дорожные работы. Издалека видно, как к мосту подъезжает кортеж из машин с мигалками.
Из первой машины вылезает господин Сидоров. К нему подбегает начальник дорожных работ, принимается что-то объяснять.
Господин Сидоров со свитой идет по направлению к бытовкам.
Кто-то из свиты господина Сидорова распахивает дверь.
Сидоров с выражением брезгливого недовольства заглядывает внутрь.
На топчане лежит таджик. Он встает, стукается головой о потолок, смущенно улыбается, кивает.
Господин Сидоров. Та-ак… По лицу все видно – кто, откуда, зачем… (Поворачивается к свите.) В Москве двенадцать миллионов человек живет – неужели своих рабочих нет?!
Начальник дорожных работ начинает что-то смущенно бормотать в свое оправдание.
Человек из свиты-1 (тихо). Вчера на заседании правительства этот вопрос обсуждался. Типа – доколе мы будем использовать рабсилу приезжих…
Человек из свиты-2 (тихо). Вчера обсуждали, сегодня уже в жизнь претворяем!
Господин Сидоров. Доколе?!. Доколе будет существовать подобное положение дел, я вас спрашиваю?.. (Начальнику.) В общем, так – чтобы завтра этих рож тут не было. Депортируем всех, у кого нет регистрации…
Свита бурно аплодирует.
А сейчас осмотрим непосредственно фронт работ.
Господин Сидоров идет по мосту, чуть поодаль – свита и начальник.
Начальник продолжает угодливо объяснять что-то.
Господин Сидоров делает отстраняющий жест рукой – все остаются в некотором отдалении.
Господин Сидоров идет по мосту, осматривается. Становится рядом с фонарным столбом, на котором висит кашпо, бросает взгляд на афишу, отворачивается. Вздрагивает,
Крупным планом – лицо Маши.
Господин Сидоров стоит неподвижно. Затем достает из кармана сотовый телефон.
Господин Сидоров (про себя). Надо же, она еще жива… Какая досада! (Нажимает кнопки на телефоне.) …Алло!
Маша и Павел сидят за столом, по очереди кормят сына с ложки, смеются. Сын тоже хохочет. Маша пытается вскрыть кокос, у нее ничего не получается.
Мама мирно почивает в постели, прижимая к груди пустую коробку из-под шоколадных конфет. Поверх одеяла разбросаны фантики.
Прибегает Внук, пытается разбудить бабушку. Видит, что все конфеты съедены, горестно ревет. Заходят Павел с Машей. Смеются, по очереди целуют ребенка.
Господин Сидоров стоит у столба, прижимая к уху телефонную трубку, смотрит на афишу. Опирается о столб.
Крупным планом – кашпо. Оно не закреплено.
Господин Сидоров. Алло, Костя? Слушай, тут тебе еще работенки прибавилось… Да, сам не ожидал… Короче, моя безупречная репутация под угрозой… (С досадой бьет кулаком по столбу.)
Кашпо внезапно покачивается и летит вниз на фоне панорамы Москвы – храма Христа Спасителя, Останкинской башни и т. п.
Кашпо падает на голову господина Сидорова. Он падает на асфальт, телефон отлетает в сторону.
В открытых неподвижных глазах господина Сидорова отражается небо. Из-под головы на асфальт натекает лужа крови.
В иллюминаторе – закат. В кресле возле иллюминатора сидит таджик, смотрит на закат и негромко напевает на своем языке. Его сосед – небритый мужчина кавказского вида.
Сосед таджика (с кавказским акцентом). Слушай, дорогой… О чем песня?
Таджик (со среднеазиатским акцентом). Та, ни о чем… (После паузы.) О судьбе песня. О том, что ничего в этой жизни не бывает просто так. Всевышний каждому воздаст по его заслугам. Человек получит столько любви, сколько он заслужил, а смерть придет точно в назначенный час… Вот о чем моя песня.